Забытые тексты, забытые имена. Выпуск 2. Литераторы – адресаты пушкинских эпиграмм

Моё собранье насекомых
Открыто для моих знакомых:
Ну, что за пёстрая семья!
За ними где ни рылся я!
Зато какая сортировка!
Вот Глинка – божия коровка,
Вот Каченовский – злой паук,
Вот и Свиньин – российский жук,
Вот Олин – чёрная мурашка,
Вот Раич – мелкая букашка.
Куда их много набралось!
Опрятно за стеклом и в рамах
Они, пронзённые насквозь,
Рядком торчат на эпиграммах.

Этой эпиграммой мы заканчиваем наше повествование о забытых литераторах, героях пушкинского сатирического пера, хотя, пожалуй, именно с неё бы и следовало начинать наш рассказ.

«Собрание насекомых» было напечатано в 1830 году в «Литературной газете» со звёздочками вместо фамилий, однако это не делало её менее острой. Всяк мог с лёгкостью примерить на себя эти звёздочки, ведь это была эпиграмма на литераторов, современных Пушкину. Возможно, поэтому появилось так много обиженных, оскорблённых посланием поэта. Посыпались неуклюжие «ответ-ки», большей частью из московских журналов, послышались встречные оскорбления и такая предсказуемая дразнилка – «Обезья-нин».

Да, в варианте эпиграммы 1830 года было очень большое пространство для воображения, и фамилий к звёздочкам можно было подбирать великое множество. В нашем же варианте неохваченных энтомологических персонажей осталось совсем мало: российский жук, чёрная мурашка и мелкая букашка.

Начнём с «жука».

Павел Петрович Свиньин имел столько приложений своего творческого «я», что немыслимо все их пересчитать. Его, наверное, справедливее всего было бы назвать артистом, в самом что ни на есть широком смысле этого слова. Он и писатель, он же художник, он же редактор, он же историк, он же географ и так далее, и так далее… Однако во всех этих своих проявлениях он был скорее ловким авантюристом, нежели серьёзным специалистом, целиком посвятившим себя избранному делу. Его склонность к преувеличениям и превосходным степеням была известна всем, и он редко вызывал доверие у окружающих. Современники считали, что он был прототипом гоголевского Хлестакова. Но вот в чём точно не следует сомневаться, если речь идёт о Павле Петровиче, так это в том, что он приходился двоюродным дядей Михаилу Лермонтову и был основателем журнала «Отечественные записки». А ещё у него была большая коллекция живописи, графики, а также памятников старины: книг, монет, медалей, рукописей. Коллекция Свиньина называлась «Русский Музеум» и, действительно, составляла большую музейную ценность.

П. П. Свиньин. Автор портрета неизвестен

Пушкин и Свиньин не только были хорошо знакомы, но и тесно общались. В пушкинской сказке «Маленький лжец» был мальчик Павлуша – литературное воплощение реального Павла Петровича: «Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок. Он не мог сказать трёх слов, чтоб не солгать». Однако Павел Петрович словно не замечал иронического отношения к себе, продолжая с Пушкиным обедать, вместе участвовать в литературных делах и посещать балы и собрания. Более того, Павел Петрович к Александру Сергеевичу относился подчёркнуто почтительно.

При своей склонности одаривать всех небылицами и постоянно блефовать, Свиньин был человеком вполне практичным и зачастую даже очень полезным. Действительно талантливым людям он открывал дорогу в профессию, а в свою редкую коллекцию допускал исследователей, в том числе и Пушкина, когда тот работал над исторической тематикой. Поэтому стоит отдать должное Павлу Петровичу и воздержаться от повторения всех колкостей и оскорблений в его адрес, высказанных современниками, которым Пушкин даже не уделил и двух сатирических строчек.

Теперь обратимся к литератору Валериану Олину, которого Пушкин обозвал «чёрной мурашкой».

Валериан Николаевич Олин был сыном тобольского вице-губернатора. Пожалуй, это единственно достоверный факт из биографии писателя, издателя и переводчика Олина. Остальные биографические сведения можно привести лишь приблизительно, даже даты жизни писателя неизвестны: родился в конце восьмидесятых годов восемнадцатого века, умер в сороковых девятнадцатого.

В. Н. Олин. Автор портрета неизвестен

Известно также, что 20 декабря 1803 года он был зачислен канцеляристом в Канцелярию Государственного Казначея, потом часто менял место службы, но так и не дослужился даже до столоначальника, вечно пребывая в «ветхом капоте Акакия Акакиевича Башмач-кина». Правда, идеей существования Валериана Николаевича была не идея приобретения новой шинели, а литература: стихи, повести, романы, переводы, а также издание собственных газет и журналов.