Зачарованная Эви

– Нет. – Хозяин нахмурился. – Хотя тот не вызвал у него доверия. Он пишет: «Может показаться, будто мои сомнения вызваны завистью, поэтому я буду держать их при себе». Но в следующем абзаце добавляет: «Дедушка, я и правда завидую. Я бы повторил его подвиг, если бы знал, каким образом он совершен». – Хозяин покраснел. – Я за день-другой выучиваю все его письма наизусть. Ну, приедет – расскажет нам больше.

– Можно мне остаться до тех пор?

Только не выгоняйте меня, умоляю!

– Живи здесь сколько вздумается. У меня уже много лет не было так легко на душе, как теперь, когда я поделился с тобой своей тайной, и я тебе благодарен. Более того, тут за тридцать миль другого целителя не сыщешь.

Я готова была броситься ему на шею за такие слова. У меня будет дом. И я снова стану целительницей. И даже смогу послать за мамой. Скоро мы обзаведемся здесь своим хозяйством.

– Надолго ли приедет сквайр Джеррольд?

– Рыцарь Стивен по доброте своей отпустил его на целый месяц. – Хозяин засмеялся. – Я прошу у тебя час этого времени на то, чтобы помочь ему привыкнуть к мысли о тебе. После этого, не сомневаюсь, он будет счастлив познакомиться с тобой.

Если и правда будет счастлив, он само совершенство.

У меня осталось меньше месяца, но если мы будем часто видеться… если проникнемся уважением друг к другу… Если у меня побегут мурашки, но не от голода, и я пойму, в чем различие… Если… Если… Все может быть.

После обеда мы с хозяином болтали весь вечер до поздней ночи. Темы были самые разные: монархия, целительство, земледелие, мое детство и даже его. Сомневаюсь, что ему захотелось бы столько беседовать с девушкой моих лет, но обличье скрывало мой возраст.

Потом я вернулась в хлев, где вместо того, чтобы выспаться, жалела, что Чижик не смог погостить подольше. Он почти ничего не успел мне рассказать ни о доме, ни о маме, ни о себе.

Утром я устроила аптеку в уголке хозяйской кухни, поставив сушеные травы и флакон пурпурины на столик, между сверкающей медной раковиной и восхитительной плитой, где уже кипел наготове чайник.

Первой моей больной стала госпожа Уиннет, кухонная прислуга, которая обратилась ко мне по настоятельному совету Дуба. Это была та самая девочка, которая приходила в сушильню в ту ночь, когда я взяла хозяина в заложники, и у нее была бородавка на ступне.

– Я думала, мне камешек попал в башмак, а камешек оказался прямо в ноге, госпожа Огр.

– Госпожа Эви.

– Госпожа, с твоего позволения, сколько ты берешь за одну ногу?

Я уже тщательно мыла руки над раковиной.

– Эта нога бесплатная. Если и на второй образуется бородавка, мы как-нибудь договоримся.

Я намазала больное место мазью из семян кукольника и теплой воды и наложила не слишком толстую повязку.

– За несколько дней бородавка уменьшится и исчезнет.

– Спасибо, госпожа Огр.

Я страшно разозлилась, но смолчала.

Дуб привел ко мне терьера, с которым хозяин ходил на горностая.

– У Музи отчаянный кашель. – Дуб прижимал собаку к груди и явно и сам был в отчаянии. – Не ест. Не встает. Только посмотри, госпожа Огр, какие у него ребрышки.

– Госпожа Эви.

Пес так кашлял, что сотрясался всем телом. Я положила руку ему на грудь и услышала, как мучительно бьется сердце.

– Смотри-ка, не боится тебя! Храбрый песик!

– Животные умные и понимают, кого бояться, а кого нет.

Микстура из девясила подействует, но не раньше чем через неделю, а к этому времени Музи умрет. Я подмешала каплю пурпурины в столовую ложку сливок. Дуб открыл псу пасть, и я влила туда снадобье. Музи глубоко вздохнул.

– Только посмотри!

Дуб принес обрезки мяса. Пес проглотил их, а у меня до того громко заурчало в животе, что Дуб и мне принес немножко.

У хозяйского конюха случались приступы головокружения, а это серьезное недомогание для того, кто часто ездит верхом. Я дала ему кулек порошка из оленьих рогов и велела вдыхать, как только он почувствует себя неуверенно. Он тоже спросил, сколько это будет стоить, и я и ему ответила, что пока бесплатно.

То, в чем я нуждалась, было только у одного человека – у госпожи Дозии, и я опасалась, что она совершенно здорова, но на закате пришла и она, омерзительно воняя чистотой, и призналась, что у нее за ухом выскочил нарыв. Я назвала свою плату – она согласилась. Я в очередной раз вымыла руки. Руки у огров, особенно ногти, притягивают всякую грязь и гадость, будто магнит.

Я вскрыла нарыв и прочистила ранку. Закончив, дала Дозии травы, чтобы добавлять в примочки, которые ей следовало делать трижды в день в течение месяца. Потом потребовала, чтобы Дуб отвернулся, и велела ей снять просторный фартук из небеленого холста и застиранное темно-красное платье. После всего этого я взяла ее платье, поднесла к себе, чтобы понять, будет ли оно впору, но не слишком близко, чтобы оно не впитало мой запах.

– Тебе подойдет, госпожа Огр, – сказала госпожа Дозия.

– Госпожа Эви.

Она оделась, а я попросила ее принести два платья и нижние сорочки, которыми она согласилась со мной расплатиться. Как только она ушла, я побежала снова купаться.