Зачарованная Эви

Кошка умерла с мышью в зубах. Даже после смерти челюсти крепко держали добычу. Мышь отчаянно брыкалась. Я вытащила мышь и проглотила целиком.

В маленькой комнате юноша склонился над женщиной средних лет, пытаясь напоить ее бульоном.

– Сэр Стивен! – Сквайр Джеррольд бросился к нему. Это имя я помнила – так звали рыцаря, которому служил сквайр Джеррольд.

– Если ничего не помогает, Джеррольд, надо дать бульон.

Сэр Джеррольд нагнулся над дамой:

– Соболезную, сэр Стивен. Она мертва.

Рыцарь разрыдался. Сквайр Джеррольд беспомощно постоял несколько мгновений. Потом мы побежали осматривать другие комнаты.

Наконец, уже по пути в людскую, мы очутились в дворцовой кухне – и там, раскинув руки, на полу лежал король, окруженный осколками посуды. Плащ и шея у него были мокрые – судя по запаху, в бульоне.

Мы бросились к нему. Я ощутила слабое дыхание.

– Приподнимите его!

Они послушались, хотя и мешали друг другу. Я открыла монарху рот и влила туда пурпурину. Дышал он по-прежнему. Неужели мы опоздали?

Прошла целая минута, и мы совсем извелись от ожидания, но тут его грудь поднялась так сильно, что заметили даже сквайр Джеррольд и леди Элеонора.

– Он поправится? – спросила леди Элеонора.

– Не знаю. Он ослабел, а я вижу, что он и раньше не отличался крепким здоровьем. – Король был тощий, почти как Дуб недавно. – Ему нужен покой. У меня есть травы, которые помогут ему как следует выспаться.

Тут король Имберт, будто нарочно, чтобы доказать, что пришел в сознание, открыл глаза и слабо улыбнулся леди Элеоноре:

– Я что, умер? – Потом он увидел меня. Улыбка погасла. – Вероятно, да.

– Нет-нет, сир. Она огр-целительница. Она спасла вас, – выпалила леди Элеонора.

За спиной послышались шаги.

Король посмотрел мне за плечо. Улыбка вернулась.

– Питер! Мальчик мой! Скажи, мы живы? Тебе-то я поверю!

Глава двадцать четвертая

Я так сосредоточилась на короле, что не ощутила приближения сэра Питера. А он от слабости оперся на широкий кухонный стол.

Как сэр Питер поприветствует меня?

Только бы никто не заметил, что я вся дрожу.

И вся в мурашках.

Он поклонился леди Элеоноре – полупоклоном из-за слабости. Когда он поднял голову, то солнечно улыбнулся ей – той же влюбленной улыбкой, что и мне когда-то.

Леди Элеонора порозовела.

Я стиснула кувшинчик с пурпуриной так, что металл под пальцами чуть не промялся. Живо представила себе, как запущу им прямо в эту улыбку.

Взгляд сэра Питера переместился дальше. Мне и сквайру Джеррольду он кивнул одинаково: словно я была просто врач, а не огр и не та, с кем он когда-то любезничал.

Он что, считает, что я решу, будто в таких обстоятельствах он просто вынужден так себя вести и любит не прелестную леди Элеонору, а меня, первой завоевавшую его сердце?

Я призвала на помощь здравый смысл. Я же не дура!

Сэр Питер повернулся к королю, и улыбка снова стала солнечной.

– Ваше величество! И в самом деле, мы все живы. Как я счастлив снова видеть вас в сознании и полном здравии!

– Как и я тебя. – Король слабо помахал рукой перед носом. – Что это?

Моя вонь.

– Сколько умерло? – осведомился он.

Никто из нас не знал этого. Сквайр Джеррольд вызвался собрать сведения.

Я сделала реверанс:

– Сир, я приготовлю травяной чай, он поможет вам восстановить силы.

Прошла в дальний конец кухни, поворошила тлеющие уголья в плите – новомодной, как у хозяина, – подбросила дров, налила воды в чайник и поставила греться.

Леди Элеонора сказала королю, что я спасла и сэра Питера, и многих других.

– Госпожа Эви – настоящая героиня Фрелла.

Как такую ненавидеть?

Я нашла на открытых полках чашки, достала одну, потом, подумав, и вторую. Как видно, ненавидеть сэра Питера я тоже еще не могла. Отмерила ложкой поровну смеси трав из сумки.

Сквайр Джеррольд кашлянул.

– Героиня Фрелла и всей Киррии.

– Как она нас спасла? Что у нее за чудодейственное средство?

– Пурпурина, – ответил сквайр Джеррольд.

– Это же драконья моча, не так ли? – Король побагровел, да так, что мне стало тревожно за него. – Моча!

– Ваше величество, вы, скорее всего, уже принимали ее, – пояснила я, чтобы как-то сгладить неловкость. – Целители по возможности добавляют ее во всякого рода укрепляющие средства.

Это короля Имберта не успокоило.

– Если я принимал ее по неведению, меня это не утешает. Придется сэру Титусу найти другие способы лечить меня. Кстати, никто не знает, не заболел ли он? Мне хотелось бы услышать его мнение.

А не мнение огра.

Чайник засвистел. Я заварила чай и поставила настаиваться.

Пришел Дуб:

– Я израсходовал всю пурпу… – Он увидел короля. – О! О! Он жив! Приношу свои извинения. Да здравствует король! – Он поклонился.

– Я не знаю, где сэр Титус, – заговорила леди Элеонора. – Простите меня, ваше величество, но я что-то не заметила, чтобы он метался из комнаты в комнату и возвращал умирающих к жизни, – как госпожа Эви.

– Даже если бы она спасла только вас, сир, мы были бы у нее в вечном долгу, – ловко ввернул сэр Питер.

В таком случае он ни в каком долгу не оказался бы. Он бы просто умер.

Похоже, королю Имберту нравилась лесть (как и мне раньше).