Зачарованная кровь

– Нетерпеливая, дай растолковать. Я же сказал, будет сложно. И расслабься уже хоть чуть-чуть, ты как будто готова вскочить и укусить в любой момент. – Он настойчиво проходится скользящим надавливающим движением по бокам, и приходится прикусить губу, чтобы не простонать от облегчения и удовольствия, следующего за его руками и волной захлёстывающего до сгибающихся пальцев ног. – Эббет отдала тебе свою жизнь, потому что твоя была уничтожена. Этот ритуал… честно говоря, не верил, что он реален. Но ты есть. И ты как крутящаяся воронка, прореха в ткани мироздания, засасывающая в себя песчинки, каждую крупицу магии вокруг. Вот, почему ты неполноценная и застывшая – её не хватает. А когда я тебя касаюсь, ты сама впитываешь из меня ту недостающую часть: проходят слабость, тошнота и прочие признаки отторжения миром твоего существования. Ты перестаёшь резонировать с природой и входишь в свой баланс.

– Разве это не истощает тебя? – лепечу я, окончательно разомлев и едва осмысливая логику его слов в голове. Массирующие касания на лопатках будто вытягивают из меня нечто тяжёлое и колючее, оставляя только потрясающее махровое тепло, о котором грезила так долго. Хочется мурчать и уж точно не хочется, чтобы он останавливался. Баланс… да, наверное, самое подходящее слово.

– В отличие от тебя, я не выбиваюсь из нормального порядка вещей – чтобы восстановить силы, мне достаточно хорошо поспать, – в задерживающемся на гласных голосе слышится улыбка, а его ладони шальным жестом устремляются к пояснице, и за ними следует мелкая дрожь. – Беспокоишься за меня?

– Вот ещё. Просто хочу знать, к чему готовиться.

– Готовься стать королевой. А я позабочусь об остальном. – Спину вдруг окатывает жаром приблизившегося тела, и по сладостно пахнущему воздуху ударяет тугая волна. Чувствительная кожа за ухом улавливает его тяжёлый выдох: – Превосходное коварство в том, что вместе с тянущейся к тебе магией ты забираешь и меня самого.

Застываю, изумлённо распахивая глаза: что, раздери его духи, он имеет ввиду? Но всколыхнувшееся было в сознании волнение утекает к оглаживающим талию рукам. Всё увереннее они движутся вниз, и я не сразу понимаю, что халат давно меня не прикрывает. Масляные пальцы на бёдрах, разминая разогретую кожу и создавая приятное тянущее ощущение внизу живота. Захлёбываюсь им до звона в ушах, из головы напрочь вылетает дурная мысль немедленно прекратить всё, одеться и уйти. Зачем, если мне так хорошо. Так… естественно.

– Ты должен остановиться, – сипло прошу я, хотя знаю, что собрать волю в кулак и встать с кровати сейчас просто не способна. Буквально растекаюсь по покрывалу и не противлюсь, когда властные руки одним чётко выверенным рывком переворачивают меня на спину, вышибая воздух. В накатившем смущении встречаю горящий чёрным пламенем взгляд Анвара и напряжённо облизываю пересохшие губы.

– Ты купалась в розовой воде, прежде чем прийти ко мне. – Он нависает надо мной и проводит кончиком носа вдоль ключицы, шумно втягивая запах кожи, и я боюсь шевельнуться от окутавшего меня жара. Его оголённый торс критично близко, и от желания прильнуть к нему всем телом стискиваю в кулак ткань под собой. – Что я точно должен, так это увидеть тебя полностью.

Обжигающие губы решительно скользят к ложбинке груди, и я всхлипываю, плотней сводя трясущиеся ноги. Почему это всё ещё продолжается, почему так приятно, нет – восхитительно хорошо. Чувствовать на коже пряное дыхание и тихонько всхлипнуть, едва в его ладонь ложится упругое полушарие. Анвар размазывает по нему оставшееся на пальцах масло, и я инстинктивно подаюсь вперёд, в глубине души презирая себя за податливость. Я буду этого стыдиться, обязательно пожалею – но это будет завтра, а сейчас целиком отдаюсь в новые ощущения. Подчиняюсь нарастающей пульсации в разогретой крови.

Анвар явно понимает, что с разумом я договорилась, и что победил не он – ласки становятся откровеннее, потоком дразнящих лёгких укусов обрушиваются на грудь. В попытке удержаться мои руки взлетают на его плечи, и от касания к гладкой твёрдой коже пальцы трясутся, жадно поглощая её тепло. Забыться. Позволить себе раствориться и распасться, не сдержать тихого стона удовольствия через закушенную губу, когда горячий язык невесомо обводит ареолу соска. Впиваюсь ногтями в его лопатки и выгибаюсь навстречу, жмурясь от играющего в теле всё новыми оттенками томления. Запах цветущих апельсинов пьянит сильней сливового вина.

– Ох, принцесса, неужели ты, правда, никем не тронута? – в пылком шёпоте слышатся нотки ликования. Восторга, который дополняется скользящей по маслу вниз ладонью, откровенно и требовательно обхватывающей сведённое от напряжения бедро.

– Не правда, – лживый выдох, хотя моя острая реакция выдаёт с головой. Бешено колотящееся сердце, горящая как в лихорадке кожа и влага между ног, к которой безошибочно стремятся пальцы Анвара. И не думаю отстраняться, лишать себя шанса узнать, как испытывают наслаждение нормальные люди. Живые.