Зачарованная кровь

«Это несправедливо, что за все свои заслуги он так и не может получить уважение при дворе. Наверняка его дети вовсе останутся брошены не у дел: без титула им придётся подниматься с самых низов, как отцу, и никакие деньги этого не изменят», – печально вздыхаю я, понимая, что всех сплетников не заткнуть. Тёплая рука Анвара уверенно сжимает мою, и я чувствую пальцами бугристую кожу.

«Это изменишь ты. Один указ, одна подпись, которая ничего не стоит короне, но так много будет значить для него. С Дангом вопрос решён, Мэнис тоже оказалась не без греха за стенами дома. Но прежде чем обещать Нэтлиану титул, я обязан спросить тебя».

«Но титулы не создаются из воздуха, одна бумага с подписью…», – робкая попытка возразить, потому что подобное абсолютно исключено. Как можно просто взять и назвать человека бароном? Пусть даже у него давно есть подконтрольные земли вблизи столицы.

«К концу следующей седьмицы ты станешь королевой, полноправной владелицей всего этого притона лизоблюдов. Твой указ, каждое твоё слово будет равно закону. Топнешь ножкой – и титул станет возможно заслужить. Хлопнешь в ладоши – неугодных начнут выкидывать из окна», – озвученные абсолютно уверенно, предельно конкретные сроки задерживают следующий вдох. Холодок дрожащей каплей скользит между лопаток. Так скоро? Кажется, мой новоиспечённый супруг не привык долго стелить дорожки…

На миг отвлекаюсь, кивая закончившему поздравительную речь послу из Тиберии, пока Анвар благодарит его вслух. Но тема беседы много интереснее пира.

«Это ребяческий подход, и ты сам это понимаешь. Долго ли продержится на троне безумная королева-самодур, не считающаяся ни с кем?», – знаю, что моё волнение он всё равно уже чувствует, но всё же пытаюсь не терять нить разговора за стуком в висках.

«Любое самодурство можно просто грамотно обосновать. Титул Нэтлиана же настолько напрашивается сам, что я поражён, как король не обратил на это внимание».

«Да ему плевать», – хмыкаю я, коротко взглянув на отца, который едва не валится вбок через подлокотник кресла и совершенно беспардонно задрёмывает пьяным забытьем у всех на виду. – «Ладно, если это необходимо, я не против. А можно я тоже кое-что спрошу?».

Но формировать вопрос в голове и не приходится, он настолько зреет с самой церемонии на площади, что Анвар улавливает его при одном воспоминании об обряде и усмехается. Свободной рукой достаёт с края стола блюдо с ягодами альденики и ставит ближе ко мне.

«Попробуй. Эти растут только в самой Сахетии, их собирал Волтар. Дарят крепость телу, не дают устать слишком рано. И да, заменить лепешку было сущим пустяком».

«Но их готовят жрецы в храме, а тебе туда не пробраться», – я неуверенно беру пару белоснежных ягод и кладу в рот. Вкус потрясающий, мякоть тает на языке нежным освежающим соком, напоминающим мелиссу, а приятный запах напоминает о чистоте гор или первом снеге. И едва проглатываю, как пульсирующая лёгкая боль в ладони успокаивает волны, медленно затихая внутри.

«Мне – нет, а вот Миджаю – да, он не маг. И хоть выглядит как гора мышц, ловкости ему не занимать».

Анвар смотрит на стол неподалёку, занятый делегацией из Манчтурии, и я обращаю внимание на того самого громилу, которого заметила ещё у конюшен и который, по словам Эдселя, и кормил лошадей. Даже сидя названный Миджаем мужчина возвышается над остальными и довольно добродушно смеётся вместе с другими четырьмя тёмнокожими слугами Анвара. Почему-то создаётся ощущение, что за этим столом собрались не просто сослуживцы, а друзья, похлопывающие друг друга по плечам и так по-настоящему весело что-то обсуждающие в узком кругу.

«Жаль, что у нас не было времени и возможности дождаться прибытия на свадьбу твоих родных. Оставлять сейчас Манчтурию без герцога Иглейского было бы неразумно», – хотелось бы видеть перед собой больше столь же искренних лиц, а не напомаженных чужаков.

«Мои братья быстро бы показали вашим чопорным аристократам, как надо отмечать такие события. Правда, я не ручаюсь за количество бастардов, которые бы после этого остались в столице. Так что считай, нам повезло», – оцениваю его желание отшутиться и давлю смешок, а Анвар вдруг поднимает наши переплетённые руки и коротко касается губами моих пальцев.

И, наверное, мне не надо так сильно смущаться проявлениям нежности со стороны собственного супруга, но всё равно замираю и не дышу.

***

Хрустит вод подошвами сахар. Им, будто блестящей пылью или осколками разбитых витражей усыпан весь путь в северную башню, вся каменная лестница и коридор, тускло подсвеченный канделябрами. Никаких стражей. Этой ночью сюда не положено заходить никому постороннему. Вот только посторонней чувствую себя я сама, когда прохожу через дубовые двери и с грустью смотрю на свою клетку.