Зачем мы плаваем

В WSA Эпштейн привлекла в качестве тренера-волонтера олимпийского чемпиона Луиса Хендли, уроженца Италии, который превратил клуб в лабораторию по разработке и совершенствованию американского кроля. В то время это был революционный стиль – вариант австралийского кроля, но с более быстрой шестиударной работой ног. Некоторые формы кроля использовались еще в древности (изображения на египетских барельефах относятся к 2000 году до н. э.) и позднее у аборигенных племен в отдаленных уголках Северной Америки, Бразилии и на Соломоновых островах. Сейчас он по определению является синонимом вольного стиля, поскольку обеспечивает наивысшую скорость; именно кролем плывут большинство участников соревнований, если им предоставляется выбор. Хендли учил американскому кролю всех молодых женщин, состоявших в WSA, – в том числе двенадцатилетнюю Гертруду Эдерле.

Купальники того времени были самой настоящей обузой для пловчих: из черной шерсти, закрывающие тело от шеи до кончиков пальцев на ногах, их еще и требовалось прикрывать накидками, когда находишься не в воде. Мужчины-пловцы были более прогрессивны: главным условием для мужчин было то, что их костюм для плавания должен отличаться от нижнего белья. В 1917 году Американская ассоциация смотрителей парков (American Association of Park Superintendents) опубликовала требования к купальным облачениям, позволявшие мужчинам носить костюмы, состоящие из шорт и отдельной длинной рубашки, закрывавшей пах из соображений приличия[127]. Однако купальные костюмы для обоих полов быстро эволюционировали, и для них стали использовать меньше ткани (к тому же более легкой), что позволяло спортсменам двигаться свободнее. Со временем Эпштейн убедила руководящий орган позволить пловчихам участвовать в состязаниях без чулок (в те времена это считалось наготой) – в цельном спортивном купальнике, популяризованном австралийской чемпионкой по плаванию Аннет Келлерман.

Эпштейн была назначена менеджером американской женской команды по плаванию, участвовавшей в Олимпийских играх 1920 года в Антверпене, а Хендли выполнял обязанности тренера. Впервые американские пловчихи были допущены к соревнованиям, и Эпштейн сыграла в этом решающую роль. Пловчиха WSA Этельда Блейбтрей господствовала на Антверпенских играх, выиграв золото во всех трех женских состязаниях по плаванию. Эпштейн и Хендли продолжили работать в партнерстве и на следующих Олимпиадах, прокладывая путь для Гертруды Эдерле, которую тренировали, к званию одной из лучших пловчих в истории.

Принимая во внимание, какой пример подают «девушки Эппи», особенно с учетом рискованных ассоциаций женщин в купальниках в общественном сознании, Эпштейн внимательно следила за тем, чтобы пловчихи были успешны и в воде, и на суше. Она добилась, чтобы они вели себя как леди, имели безупречные манеры и хорошо одевались.

Эдерле стала наивысшим достижением для Эпштейн[128]. С 1921 по 1925 год Эдерле принадлежало 29 национальных и мировых рекордов в любительском плавании – ошеломляющий результат! Она поставила свои рекорды в беспрецедентно разнообразных условиях и дистанциях, от спринтов в бассейне до многокилометровых гонок в открытой воде, и стала одним из кумиров в спорте. Как отмечает Гленн Стаут в биографии Эдерле «Девушка и море» (Young Woman and the Sea): «Заголовок "Эдерле устанавливает мировой рекорд" стал таким же обычным для газетных передовиц, что и "Рут делает хоумран"[129]».

На летних Олимпийских играх в 1924 году в Париже Эдерле завоевала три медали, одну золотую и две бронзовые, несмотря на неблагоприятные обстоятельства – травмированное колено и тот факт, что команде пловчих пришлось проводить в пути по пять-шесть часов ежедневно только для того, чтобы потренироваться в олимпийском бассейне. Американские официальные лица не желали, чтобы впечатлительные молодые женщины смешивались с парижанками с их сомнительной нравственностью, – отсюда и размещение в пригороде Парижа.

Разочарованная своими результатами на Олимпиаде, Эдерле поставила себе целью стать первой женщиной, переплывшей Английский канал. В ту эпоху переплыть ледяной негостеприимный канал, часто бурный от волн и ветров, считалось монументальным физическим достижением. В 1925 году Эдерле с Эпштейн поехала в Англию совершать первую попытку. Она была дисквалифицирована, когда их провожатый-британец, считая, что Эдерле тонет, коснулся ее на половине дистанции. Разочарованная Эдерле впоследствии сказала, что просто отдыхала. На следующий год Эдерле совершила эпохальный камбэк: она побила мужской рекорд на два часа. Лондонский Ллойд[130] принимал ставки на этот заплыв Эдерле пять к одному, что она не переплывет пролив[131]. Ее отец Генри неплохо на этом заработал. По возвращении в родной Нью-Йорк ее ждала приветственная демонстрация в честь спортсменки с бурей из серпантина и конфетти в воздухе.