Зачем мы плаваем

Мы, плавающие люди, никогда не сможем действительно быть рыбами. Мы все это знаем. Нам не приходится напоминать себе, что вокруг нас вода. Однако мы замечаем проблески того, что это значит – быть рыбой. Мы на мгновения забываем, что находимся в воде, и в этом забвении можем бездействовать. Мечтательное состояние принципиально важно для решения проблем и творческих проявлений. Сегодня ученые знают, что, когда наш ум блуждает, не фокусируясь конкретно ни на чем внешнем, активируется «сеть заводских настроек» головного мозга. Именно тогда мы можем строить оригинальные, неожиданные связи. Это причина того, что лучшие идеи иногда приходят к нам в ду́ше. Морской биолог и писатель Уоллес Николс – проповедник достижения «голубого разума», как он это называет, подчеркивает важность бездействия для совершения открытий и воды как среды, в которой этот процесс возможен. «Если вокруг вода, это создает сенсорно насыщенное окружение с достаточной мерой "мягкой зачарованности", чтобы наше сфокусированное внимание отключилось и в действие вступила нейросеть в режиме "по умолчанию", – пишет он. – Неслучайно Архимед вывел метод вычисления объема тела неправильной формы, когда находился в ванне. "Эврика!"»[159].

Плавание способно вызывать измененное состояние сознания, объясняет мне Линн Кокс, подобно наркотику. Иногда мы с беспрецедентной ясностью сознания сосредоточиваемся на чем-то и обретаем способность отключить все внешнее; в других случаях фокус размыт и одна мысль беспрерывно ведет к другой. «Зачем нужны психоделики, когда можно просто пойти поплавать в океане?» – со смехом спрашивает она.

Покойный невролог и писатель Оливер Сакс описал трансцендентное состояние, доступное любому, от его отца – «грузного, как кит»[160], ежедневно с изяществом плававшего до девяноста четырех лет, – до самых юных. Сакс писал книги в уме, когда плавал. Кокс очень сдружилась с Саксом, и, если им случалось одновременно оказаться в Нью-Йорке или Калифорнии, они ходили вместе поплавать. Во время их первой встречи они плавали по одной дорожке в бассейне в Манхэттене. После этого Сакс вылез из воды и еще мокрый кинулся делать записи в водонепроницаемом планшете.

Кокс это заметила и сказала ему, что лучшие мозговые штурмы происходят у нее в воде. Они сошлись на том, что плавание – идеальное время, чтобы погонять мысли по кругу, поломать голову просто так, посочинять в уме.

Что творится в голове у Кокс, когда она плывет? «Нечто среднее между состояниями сна и бодрствования», – говорит она. Пожалуй, это можно назвать «водной грезой»[161]. Ритм плавания убаюкивает тело, которое, если оно хорошо тренировано, словно бы продолжает двигаться само по себе, – и мозг может отправиться, куда захочет.

«Можешь уловить запах кофе, который пьет кто-то на пирсе, – говорит Кокс. – Ты осознаешь, что на воде рябь, что совсем рядом скользят пеликаны. Сердце может замереть при виде волны серебристых анчоусов, плывущих под тобой». По собственному выбору ты отфильтровываешь одни звуки из приглушенного рева океана и сосредоточиваешься на других. Специалисты по когнитивным наукам доказали, что звуки воды – ритмичный гул океана, шум водопада – успокаивают человеческий мозг[162]. У нас снижается частота сердечных сокращений и артериальное давление и увеличивается активность альфа-волн – мозговых волн, связанных с расслаблением и повышенным уровнем серотонина, а также усиливается творческое мышление. Однажды я шарила по Spotify и обнаружила, что белые шумы из звуков воды являются одними из самых популярных треков на этом сервисе потоковой музыки. Один из таких треков, «Катящиеся океанские волны», был проигран почти 15 млн раз.

Прогулки в лесу прекрасны, как продемонстрировал Торо в своей классике трансцендентальности, «Уолден, или Жизнь в лесу». Однако в те два года, два месяца и два дня, что он прожил в хижине в Уолден Понд с 1845 по 1847 год, он вставал рано утром, чтобы поплавать, и назвал свои купания «религиозной практикой и одним из лучших действий, что я совершал». Каждый из его заплывов стимулировал тело и ум. Ежедневная привычка рано вставать ради этого была способом выражения его желания «жить осознанно» в лесу Новой Англии.

Многое сказано о прогулке как инструменте для великих мыслителей. Среди них – Чарльз Дарвин и Альберт Эйнштейн. Амос Тверски и Даниэль Канеман, о которых известно, что они прогуливались вместе, совершили переворот в науке о принятии решений. Меньше в явной форме сказано о плавании, аналогичном подспорье, скорее среде, чем инструменте, для ориентирования внутренней жизни и совершенствования потока мыслей. (Хотя Эйнштейн не умел плавать, он обожал путешествовать по воде. В своих дневниковых записях, сделанных с 1922 по 1923 год, но изданных лишь недавно, он писал: «Как способствует мысли и работе морское путешествие – райское состояние без переписки, визитов, встреч и других изобретений дьявола!»[163]).