Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden

Быть участником группы, пользующейся мировым спросом с альбомом номер один, было похоже на американские горки. Разница в нашем случае заключалась в том, что наши американские горки не останавливались и даже не замедлялись в течение следующих пяти лет. Мы понеслись вверх по изогнутой железной дороге, а потом очутились на пороге падения. Мы перевалиливась через край и оказывались на пороге обрыва и летели прямо вниз, крича, со вставшими дыбом волосами, с венами, полными адреналина. Пять лет такого образа жизни могут серьезно пошатнуть любые внутренние гироскопы, на которые вы могли бы положиться. Однако на тот момент мы просто наслаждались скоростной поездкой.

Почти сразу же по окончании сведения альбома был выпущен сингл «Run to the Hills», который продался в Великобритании тиражом почти в 250 000 экземпляров. Накануне выхода альбома мы находились в середине британского турне, и вот тогда у нас впервые случилась одна из тех ссор, что иногда происходили за годы совместной работы.

У нас был совершенно нелепый график: восемь концертов, выходной, еще семь концертов, выходной, и так далее. Это были двухчасовые шоу, и пропеть их было не самым легким делом в мире. Трения начались уже с того, кто где должен стоять на сцене. Я был довольно традиционен в этом плане и придерживался основ сценического искусства: эй, если я пою, то я должен стоять впереди. Если ты играешь соло, то ты должен стоять впереди. Что-то в этом роде.

Но у Стива Харриса были другие представления об этих вещах. Он хотел находиться впереди всех и бегать по всей сцене. Мне это пришлось не по нраву. Я не хотел петь в затылок басисту.

Клиновидные мониторы, которые мы использовали, были равномерно распределены по передней части сцены, и это означало, что там не было точки фокуса, когда я пел.

Мы провели саундчек, потом начался концерт. Первое, что я сделал – это переместил свои клиновидные мониторы вперед и в центр сцены. Стив стал ругаться, и грузчики отодвинули их назад. Поэтому я снова вернул их в центр.

Когда я пел, мне в нос вдруг врезался гриф бас-гитары, поскольку там явно была какая-то демаркационная линия, которую я нарушил. Я ответил на это, встав на основание микрофонной стойки. Оно теперь было похоже на телевизионную антенну, и своим периферийным зрением я мог видеть, когда Стив несется по направлению ко мне. У меня до сих пор очень много сколов на зубах из-за того, что он врезался в меня на сцене, когда бежал, наклонив голову и не видя ничего перед собой.

Конфликт достиг своего апогея, когда мы играли в ратуше Ньюкасла.

Мы приехали из Эдинбурга, в неподобающее утреннее время, поскольку Род посчитал хорошей идеей снимать там весь день клип на «The Number of the Beast», непосредственно перед концертом. В качестве массовки мы привлекли бальных танцоров, на спинах у которых висели таблички, образовывавшие число 666. Думаю, возможно, это была даже моя идея.

В любом случае, двери зала должны были оставаться открытыми, потому что мы продолжали снимать клип еще за полчаса до того, как в зале должна была появиться публика. Конечно, все мы были измотаны. Мы вышли на сцену, которая была довольно маленькой и узкой, и мы со Стивом сцепились, как два оленя, желающих опробовать в деле свои отросшие рога.

Род растащил нас за кулисами. Мы уже закатывали рукава, чтобы выйти на улицу и разобраться друг с другом, как следует. Стив кричал Роду, когда тот нас разнимал: «Всё! Ему пора валить из группы на хер!».

Что ж… Я не пошёл на хер. Не могу сказать, что я не предупреждал вас, ребята – теперь все будет немножко по-другому. Привыкайте к этому.

Мы пришли к компромиссу насчет расположения микрофонов и мониторов и пришли к выводу, что в вопросе, кто перед кем должен стоять, хорошие манеры важнее, чем безудержный энтузиазм. Это был небольшой прорыв, но он вывел нас на новый уровень театральности и сценического искусства.

Нам сообщили, что наш альбом стал номером один, когда мы выезжали из дешевого отеля в швейцарском городе Винтертур. Празднование было слегка омрачено необходимостью толкать здоровенный туровый автобус вниз по склону, чтобы он завелся. Водитель объяснил это совершенно ненужной нам подробностью, что экстренные тормоза истощают аккумулятор, короче, вон из-за той хреновины перестала работать эта хреновина. На самом деле он мог бы просто сознаться, что оставил фары включенными.

Мы играли во всех странах, про которые я слышал и в которых никогда не был. У меня появилась возможность попрактиковаться в моем вертлявом французском, который был намного лучше, чем мой несуществующий испанский. На концерте в Мадриде я попытался придумать фразу на испанском, которую можно было бы перевести как «Вы лучшие певцы в мире» – так я хотел похвалить подпевающих фанатов. Что ж… была газета El Mundo, и это означало «мир». С пением, насколько я знал, было как-то связано слово «cantante». Что ж… кто сказал, что это будет трудно?

Что бы я ни сказал, я сказал это смело, и они встретили меня приветственными криками.