Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен

Но если антропологические характеристики социума определяются не сами по себе, а зависят от информационных параметров (ресурсов) человека, от особенностей его информационной структуры, то следует признать, что положение «война есть явление природно-социальное» верно, но недостаточно. Скажи мне, как ты интерпретируешь феномен человека, и я скажу, как ты понимаешь феномен войны.

Нам предлагаются трактовки «локальные» – и потому только отчасти верные. Такой подход (такое мышление, такая методология) безнадежно устарел, как и сама война (несмотря на то что войной всегда охвачена какая-то часть планеты Земля). Порой кажется, что нет ничего актуальнее войны. Хочешь мира – готовься к войне. То есть сам мир есть состояние подготовки к войне.

Что наша жизнь?

Война.

Не удивительно, что наше мышление до крайности милитаризировано (мышление индивида, делающего ставку на культ силы, иным не бывает).

Вот почему мы предложили читателю подборку классических локальных определений. Мы просто заглянули в зеркало – зеркало отразило наши наиболее распространенные (индивидоцентрические) представления о войне.

Сегодня нам, в соответствии с меняющимся представлением о мире, нужны «глокальные» определения, которые включали бы в себя персоноцентрическое видение проблемы. Где эти определения?

Их нет.

Хочешь понять войну – разберись с человеком как существом информационным: таков наш исходный методологический постулат. Именно поэтому мы начнем не с определений войны как феномена природно-социального (не с того, что предписано многовековой традицией), а с трактовки человека – феномена информационного, имеющего среди прочих и проекцию социальную (где война является одной из неотъемлемых характеристик).

Природа человека определяет природу войны, никак не наоборот.

И это обстоятельство во многом меняет дело.

Что такое человек?

Об этом в нашей книге было сказано достаточно. В человеке, существе информационном, преобладает либо начало природное (витальное, психо-физиологическое, психо-интеллектуальное – так или иначе психоцентрическое), либо культурное (связанное с деятельностью сознания, разума, с производством смыслов и ценностных ориентаций). Первое мы называем индивидоцентризмом, второе – персоноцентризмом.

Если смотреть на феномен войны глазами индивида, то все вышеперечисленные нами признаки войны представляются верными и, что самое главное, исчерпывающими. Можно говорить лишь о меняющихся формах и видах войны. Суть – неизменна.

Если смотреть на феномен войны глазами личности, то следует сказать совершенно определенно: впервые появляется новый субъект войны, связанный с потребностями и правами личности. И это в корне меняет всю военную картину: в случае если миром будет править личность (персоноцентризм, основанный на «глокальном» мышлении), война как социальный феномен перестанет существовать. На сегодняшний день это утопия, конечно. Однако война против личности – это реальность.

В информационном плане мир изменился настолько, что даже теория войны с опозданием реагирует на эти изменения.

Что меняется в отношении к войне с учетом того, что появляются категории персоноцентризм и индивидоцентризм?

Нельзя сказать, что никогда еще в истории человечества война не развязывалась одной цивилизацией против другой; однако никогда еще в истории человечества «индивид» как тип управления информацией не сражался против «личности» как иного типа управления информацией.

Сам против себя.

Все войны были в формате «индивид» против другого «индивида» (народ против народа, страны против стран: это принципиально не меняет картины). Человек бессознательный никогда еще не вел войну против человека разумного – войну, ставка в которой не территории и ресурсы, а жизнь человека как таковая, сам феномен жизни как таковой.

Никогда еще философия (в том числе философия человека) не становилась инструментом войны: царица наук всегда была над схваткой – просто в силу того, что она всегда была на стороне личности (а личность никогда не была субъектом войны).

Сегодня быть на стороне личности означает воевать против индивида.

Ну, в каком-то смысле «воевать», противостоять индивиду. Мою книгу тоже при желании можно трактовать как акт войны, хотя я бы предпочел назвать ее дорожной картой к тотальному миру.

Почему индивид и личность обречены на противоборство (чтобы не сказать – войну)?

Потому что они по-разному отвечают на вопрос «Зачем нужны люди?».

С точки зрения личности, девиз «не в силе Бог, а в Правде» означает: победит не индивид, а личность.

С точки зрения индивида, то же самое изречение означает: победит тот индивид, чья идеология (Правда) сильнее. Личность вообще не принимается в расчет как участник «разборок».

Без учета этих реалий в природе сегодняшней информационной войны разобраться невозможно.