Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен

Массивами данных, организованных как сеть сетей, управлять призван разум, которому приданы ресурсы ИИ. Вот к чему мы идем – даже если не понимаем, к чему мы идем и зачем это делаем. Нас вовлекает в свое движение ход истории (в нашей, конечно, трактовке).

С системой ограниченных данных, глобальных либо локальных, работает интеллект. Это уже вчерашний день (хотя толком работать с системами и системами систем мы и сегодня не научились). Но вчерашний день наступает не тогда, когда всем стало очевидно противоречие, мешающее нам успешно развиваться; вчерашним нынешний день становится тогда, когда появились те, кто в темени настоящего сумел разглядеть контуры дня завтрашнего.

В свете концепции Общества 6.0 концепция Общества 5.0 устарела, еще, по сути, не родившись.

Вот почему индивид, основой «операционной системы» которого является интеллект, вместе с устаревшими возможностями интеллекта заносится нами в прошлое, в уже «пройденный этап». Прошлое – это не оценочное, а информационное суждение. Но индивиду этого не объяснишь, – у него не хватает ресурса, чтобы понять принцип работы иной операционной системы – персоноцентрической, «квантовой», «сетевой», условно говоря.

Таково главное информационное противоречие нашего времени – трагическое, по сути, противоречие.

Мало кто понимает, что, казалось бы, сугубо информационное противоречие (система – сеть) имеет человеческое измерение. Одно дело видеть мир, где все связано со всем: это мир личности, мир тотальной диалектики; и совершенно иное – видеть мир, который вращается вокруг твоих хотелок, желаний, капризов и трагедий – это картина мира индивида. Покушение на свою картину мира индивид воспринимает как покушение на мир вообще. Для него мир рухнул («век расшатался») означает вовсе не трагедию; это выражение означает: рухнула привычная информационная картина мира, системно организованная. Рухнула привычная система. Мир перевернулся с ног на голову.

Для личности мир рухнул означает устранение из жизни трагедии, появление альтернативы трагедии – персоноцентрической гармонии. Поэтому для личности мир рухнул означает: наконец-то мир перевернулся с головы на ноги.

Из лучших побуждений индивид будет стоять до последнего, мобилизуя реальный морально-волевой ресурс (честь, верность идеалам, преданность) на борьбу с днем завтрашним. Мы же не утверждаем, что индивид с моральной стороны плох; мы говорим, что ментальная система навигации индивида устарела, а это объективно толкает его к «плохим», вредным поступкам, то есть таким поступкам, которые мешают реализоваться потенциалу личности. Ходу истории, в конечном счете. Сам по себе индивид может вызывать что-то, отдаленно напоминающее уважение, и даже восхищение; а вот дело, которому он служит, может вызывать радикальное осуждение.

Если физик-ядерщик нацист (фашист), его руками творится зло. Он за родину, он за идею, он гений, однако его дела вредят миру и ходу истории. Если физик-ядерщик помогает создавать щит от ядерной угрозы нацизма (фашизма), его руками творится добро.

Мы не физика-ядерщика оцениваем, не его hard skills и не его soft skills – трудолюбие вкупе со скромностью и потрясающим семейным инстинктом (локальный аспект); мы в неразрывной связи, совокупно оцениваем и его hard skills, и soft skills, и его картину мира, его credo, universal skills (глобальный аспект).

Мы выносим «глокальное» суждение.

Из лучших побуждений можно творить зло. Дорога в ад вымощена благими намерениями. Это известно.

Вот почему мы не осуждаем индивида только за то, что он индивид; мы не человека осуждаем (ты плох уже тем, что ты индивид); мы по-прежнему стоим на своем: люди не виноваты в том, что они такие, какие есть; мы обращаем внимание на то, что ментальная навигационная система индивида как типа управления информацией устарела настолько, что сама по себе стала источником зла. Несмотря на благие намерения конкретного индивида, его архаичные universal skills объективно вредят и ему, и его окружению, и всем людям.

Худшее, что может случиться с индивидом, – это устранение из жизни трагедии. Ведь для него жизнь – это и есть трагедия, что же еще. Трагедия – это триумф индивида, свидетельство его прогрессивности. Индивид продвигает нас к будущему ценой трагедии и воспринимается при этом как неотъемлемая составляющая прогресса.

Вот почему вместе с трагедией заканчивается жизнь индивида. Поэтому покушение на свою картину мира, на трагическое мировосприятие индивид воспринимает как покушение на жизнь вообще.

При таком раскладе индивиду нечего терять. При определенном стечении обстоятельств история может стать по-настоящему кровавой.

Оценим коварство диалектики: чем принципиальнее и симпатичнее индивид – тем хуже для хода истории.

Личности стоит это учитывать. Нет смысла бороться с индивидом, объявлять «войну прав»; есть смысл дать каждому индивиду возможность прогрессировать в направлении личности.

Индивид – враг личности, а личность – друг индивида: в странном мире мы живем, не правда ли?