Задачка на три корги

– Все началось с того, что вы посоветовали мне проверить Нила Хадсона, – сообщил ей сэр Саймон. Если ему кто‑то помогал, он никогда не присваивал себе все заслуги, даже небольшие. – Могу вас заверить, что он никак не был связан с миссис Харрис. Но, просматривая ее досье, я заметил, что до того, как стать помощницей Смирка, она работала в Королевской коллекции. Нам… – Он осекся. – То есть полиции, нужно было понять, как именно действовала банда. На прошлой неделе они снова осмотрели туннель и нашли в нем множество доказательств самовольного перемещения предметов между дворцами. Мы поняли, что в банде должен был состоять сотрудник из Сент-Джеймса. Если миссис Харрис работала в Королевской коллекции, значит, она постоянно находилась там. Я подумал, а что, если она и была для банды своим человеком в Сент-Джеймсском дворце? Стараясь найти подтверждение своей теории, я несколько раз внимательно прочел ее трудовую биографию и заметил в ней еще одно имя. Шолто Харви, мэм, бывший заместитель хранителя ваших картин. По документам он был ее непосредственным начальником. Мне показалось, что именно он мог оказаться связующим звеном между двумя дворцами.

– Господи, только не мистер Харви! – воскликнула королева. – Он казался мне таким приятным, харизматичным человеком.

– Перед его обаянием очень трудно устоять, мэм, – с печалью в голосе отметил сэр Саймон, скрестив ноги так, что полоски на одной штанине стали перпендикулярны полоскам на другой. – Я поинтересовался у одного бывшего сотрудника, общался ли Смирк с Харви, и он вспомнил, что они были хорошими друзьями. А еще за пару дней до того, как я обнаружил тело Фергюсона, Шолто случайно зашел ко мне в кабинет. На самом деле он искал Рози. Позже она рассказала мне о нем поподробнее, в том числе и то, что Харви было что‑то известно о вашей любимой картине. Насколько я понял, они ее обсуждали. На всякий случай хочу отметить, что Рози никак не причастна к деятельности банды.

– Слава богу, – сказала королева, кивнув своей помощнице. Рози подняла на королеву невинные глаза, продолжая делать заметки в блокноте.

– К слову, если бы не ваша открытка, мэм, я бы никогда не сложил два и два.

Стронг, сидевший в паре метров от королевы, бросил на нее короткий пытливый взгляд, который она постаралась проигнорировать.

– Какая удача. Саймон, вы очень догадливый.

– Не стоит, мэм. Это моя работа.

– А в чем именно заключаются эти два и два, которые вам удалось сложить? – спросила она.

– На тот момент мы уже были уверены в том, что миссис Харрис погибла от рук Фергюсона. По странному стечению обстоятельств она была также знакома и с мистером Харви, которого я совершенно случайно встретил во дворце, предположительно в ту самую ночь, когда, скорее всего, был убит сам Фергюсон. Другими словами, мэм, мне подсказывало чутье. Это трудно объяснить. В любом случае, я поделился своими догадками со старшим инспектором, и он любезно согласился навестить мистера Харви и продолжить расследование в Котсуолдсе. Тогда нам казалось, что его преступная деятельность ограничивалась участием в банде браковщиков, однако полиции удалось сделать очень важное открытие.

Дальше историю продолжил Стронг.

– Когда мы прибыли на место, дом Харви оказался заперт, а сам он не отвечал на звонки, поэтому я запросил ордер на обыск. Хозяина дома не было, но мы все же нашли кое‑что интересное. – Он сделал паузу, наслаждаясь интригой. – И по‑настоящему важное, мэм. В гостевой спальне на втором этаже под кроватью стояла коробка, а в ней лежало нечто, завернутое в одеяла.

На лице королевы отразилось неподдельное изумление. На долю секунды она встретилась глазами с Рози, в которых читалось: “Представляете! Под той самой кроватью, на которой я спала! Как принцесса на горошине, ей-богу, вот только горошина оказалась огромная, и я ее не заметила”.

– Две оригинальные картины семнадцатого века! – радостно объявил сэр Джеймс, вскочив со своего места. – Они действительно принадлежат кисти художницы по имени Артемизия Джентилески, это сразу было видно по безупречной технике. В доме Харви висело множество хороших картин, но эти – самые ценные. Мы отправили их на экспертизу в Королевский фонд коллекций. Оказывается, это те самые два портрета из четырех, найденных в Хэмптон-Корте.

– Синтия Харрис как‑то с ними связана?

– Ах да! – воскликнул сэр Саймон, вспомнив, что наступила его очередь продолжить рассказ. Все остальные приготовились внимательно его слушать. – В начале своей карьеры она была экспертом по творчеству Артемизии Джентилески, – объяснил он.