Читаем Задорное чтиво полностью

Ещё случай. В лесу кидаю ножи в дерево. Представьте себе: ножи – 30 см длиной, большие, тяжёлые. Подходит человек. Я ножи убрал, думаю, напугается, мало ли… А он говорит:

– Да кидай, я специально решил посмотреть, плохо попадаешь – тренируйся!

(Я не знаю, как у вас, но у меня в лесу человек с ножами в форме красноармейца вызовет некоторую опаску, а тут ещё и советуют.)

Но апофеозом стал тот момент, когда вся эта форма была очень чистой и аккуратной (типа «офицер пошёл на танцы»), и я решил сделать большой прикол. За вечер обошёл около десяти заведений, вроде баров, в форме красноармейца – гимнастёрка, галифе, сапоги, офицерский ремень, портупея, пилотка со звёздочкой. Было весело. Вот это то, чего нельзя передать. Ну, если ты студент и у тебя есть деньги, пойди и выпей пиво. Так нет! Надо больше, энергия зовёт, родина зовёт! И я пошёл. Сначала было всё нормально, у меня только спрашивали: «Как дела на Белорусском фронте?» Я отвечал: «Не знаю, я с Прибалтийского». Потом я зашёл в очень респектабельный русский бар, который считается ирландским, и там один мужчина, шотландец, был в юбке. Так вот на него никто не посмотрел, включая иностранцев. Больше всего окружающих интересовало, как красноармеец, спрыгнувший с телеэкрана, заказал пиво и пьёт его у стойки. Порадовал бармен, сказал:

– Я видел проколотые уши, ноздри, пупки, придурков, голубых, но красноармейскую форму – первый раз в жизни! Спасибо вам за это.

Я так и не понял, за что – за ЭТО. Некоторые спрашивают, не беру ли я деньги за то, что на меня посмотрели. Вы вообще как себе это представляете?

В немецкий бар «Ганс» меня аккуратно не пропустили, очень остроумно. В другом сказали:

– Нам очень верёвочка понравилась на вещмешке. – Там и правда к мешку была примотана толстенная бечёвка.

Спрашивают:

– Зачем она нужна?

Я так уже похохатываю: непонятно им зачем, но понравилась, – и отвечаю:

– Пушку привязываю, чтоб отдачей не сносило.

Это был очень счастливый день, вот так надо прикалываться.

Я бы никогда не подумал, насколько эта форма изменит моё мировоззрение, да и мировоззрение других, кстати, тоже.

У каждого в душе – такой красноармеец. Он всё плетётся по полям, дорогам, мокнет под дождём, ему важно одно – где-то есть победа.

Мы – страна забытых красноармейцев. В каждом из нас он живёт, но всё никак не может победить.

Уржумцев Дмитрий Вячеславович.

Слава тупым!

Случилось это давнее чем давным-давно в тех краях, которые мы сегодня называем Валдаем. В то время эта земля называлась Волод, поскольку володела ближайшими окрестными землями.

Населяли Волод русы-арии – потомки гиперборейцев. Они ещё не были слишком воинственными и настолько ценили такие женские качества, как сдержанность, терпение, нежность, а самое главное – любовь к своему Роду, что правителями тогда у них были женщины, которых они называли Девами.

В ту пору, когда эта история произошла, правительницей Девой была красавица по имени Медовая. Имя ей очень подходило: красивая, статная… Одевалась во всё белое, словно одеждами у неё были перистые облака.

Сама Медовая воительницей не была, поэтому держала при себе воинство. Одним из полководцев, наиболее успешным и талантливым, считался богатырь Живус. Немало врагов отразило её войско под его руководством. Ему тоже подходило имя, произошедшее от слова живо. Всегда подвижный, стремительный, желающий что-то усовершенствовать. Короче, беспокойный был богатырь – не сиделось ему долго на месте. Зато он изобрёл боевую колесницу, которой потом пользовались многие цивилизации. Придумал и особые щиты, чтобы ими можно было не только защищаться, но и наносить смертельные удары противнику! Позже такой щит стал называться эгидой.

Не по душе было Живусу женское правление. Да, его войско надёжно защищало земли Волода, но Медовая строжайше запретила завоёвывать и порабощать другие народы, которых немало было в округе. Годами приходилось ничего не делать его воинству, способному разбить любого противника. И народ, с его точки зрения, не развивался, жил однообразно в веках. Не устраивало такое положение воеводу-живчика. И задумал он то, что считалось у ариев-русов преступлением против Рода, – свергнуть Медовую, навсегда прекратить власть женщин на этой земле и самому стать правителем, после чего подчинить своей власти и другие народы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное