Задорное чтиво

Когда-то очень-очень давно я решил подняться на Синайском полуострове на вершину горы, где, согласно легендам, Моисей получил заповеди от Всевышнего. Подъём происходит традиционно ночью, чтобы встретить на горе рассвет. Вереницей шли вверх, туда, в ночное небо, люди разных национальностей и разных религий. Для всех этих паломников Бог был один, у него не было определенного имени. «Восхождение» – слово гораздо более глубокое, нежели просто обозначение подъёма на гору. Восхождение происходит и в жизни. Об этом восхождении я написал очерки и прочитал их со сцены. Никто из телевизионщиков не верил, что такая тема может быть интересна зрителям в зале. Но цифры противного слова «рейтинг» показали, что телепродюсеры, в отличие от меня, были не правы. Телепередача прошла по 2-му каналу, а потом по РЕН ТВ несколько лет назад. А недавно, судя по тому, что творится в мире, я решил, что нужно выложить её на своём ютуб-канале. После того как она была в эфире, многие мне писали, что тоже решили под влиянием этих очерков совершить восхождение. Интересно, как разделились авторы писем. Одним реально помогло восхождение на гору совершить восхождение в жизни. Другие, наоборот, были разочарованы. Всю ночь поднимались, а всего лишь солнце вышло из-за горизонта. Зачем надо было этими глупостями заниматься? Особенно порадовало письмо, в котором автор спрашивал: «А правда ли, что Моисей получил гораздо больше заповедей, чем десять, но пока с горы спускался, забыл их?» Чего не знаю, того не знаю! Знаю лишь, что и эти десять хорошо бы было выполнять нашему суеверному большинству! А то обидно: порой атеисты живут и ведут себя порядочнее, тем те, кто верит, что верит в Бога.

Форма красноармейца

Здравствуйте, Михаил Николаевич!

Я студент Уральского политеха, радиоэлектронщик. Немного пишу, набрался наглости и написал небольшой монолог, почитайте, пожалуйста, я думаю, вам понравится.

Собираясь в лес, я часто надевал старый брезентовый противоэнцефалитный костюм. Со временем он пожелтел, выцвел и стал похож на форму 42-го года. Встречавшие меня в лесу люди говорили: «Тебе бы ещё пилотку со звёздочкой».

Однажды я нашёл дома старую пилотку со звёздочкой, которую мне подарил зэк на железобетонном заводе в красном уголке ОБЖ. Теперь у меня была и пилотка. Всё вместе выглядело просто замечательно, но чего-то не хватало. Я бродил по окрестностям Екатеринбурга и каких только не наслушался вопросов! Даже придумал на них ответы.

– До Берлина далеко?

– Да нет, за поворотом, там ещё зенитки стоят.

Какой русский без прикола? Я почувствовал, что тема имеет продолжение. У меня и возникла идея воссоздать форму красноармейца. Во-первых, для меня это было гордостью, во-вторых, просто приятно, а в-третьих, это имело патриотический смысл. Я подошёл к задаче как инженер и неимоверными усилиями под заказ сшил гимнастёрку образца 1942 года, сделал ремень, портупею.

Тут вдруг среди молодёжи грянула мода «милитари». Я вообще-то моду плохо понимаю, особенно такую. Ведь если в армии всё время с тряпкой по полу ползать, мало хороших впечатлений остаётся. Но в целом молодёжная мода мне нравится. И я подумал: какое же это милитари, когда к зелёной куртке пришивают два непонятных шеврона? Я взял и пришил на свою гимнастёрку со стоячим воротничком петлицы лейтенанта (коим я и являюсь) и начал носить в институт, на работу. Сначала смеялись. Потом спросили, где я достал такую модную вещь. Я был поражён: форма красноармейца теперь – модная вещь!

К тому времени у меня уже был почти полный набор вещей красноармейца. Я выезжал в таком виде в лес. Люди то хвалили за патриотизм, то пугались, некоторые думали, что началась война, приходилось успокаивать, отпаивать, мол, хлебни, дядя, ничего страшного, танки пройдут, и всё будет в порядке…

Тогда я понял, что всё это переросло в одну большую шутку, шутом в которой был я. Но ведь самое интересное – это реакция людей…

Немного походив в этой форме, я понял главное: у нашего человека красноармеец и энкавэдэшник – это коллективное бессознательное, архетип. Наш человек может спокойно смотреть на разную форму: милицейскую, современную военную – камуфляж, но когда он видит человека в плащ-палатке и пилотке, то сразу взрывается изнутри, хочет узнать: «Что случилось? Чем он может помочь? Где враг? Где фронт?» Если же на гимнастёрку надеть чёрный плащ, то превращаешься в энкавэдэшника – никто уже не смеётся, вопросов не задаёт, не улыбается. И это в голове у каждого!

Я понял, как бороться с бандитами. Надо такую форму носить! Иду как-то ночью: нормально так – гимнастёрка, портупея, чёрный плащ и дипломат. Не то что бандиты, милиционеры и те сразу уехали, когда я к милицейскому уазику подошёл, чтобы номер дома спросить! У нашего человека врождённая боязнь гимнастёрки и чёрного плаща. На уровне подсознания возникает мысль: «За мной пришли».

Любую другую форму наш человек либо не замечает, либо презирает, а вот красноармейскую очень уважает. Это же не государство, это родина.