Читаем Задорное чтиво полностью

Борьба геев и лесбиянок за свои права – это лишь подтверждение их ощущения собственной ущербности. Отсюда и желание, чтобы о них писали в книжках, рассказывали в фильмах, издавали законы в их защиту. Но природа всё равно права! И комплексы у сексменьшинств останутся, даже если на всей Земле разрешат однополые браки, а также браки с пылесосами, крокодилами и т. д.

Так что мой призыв – оставайтесь теми, кто вы есть, но не надо портить детей!

Конечно, Россия не склонна к толерантности в этом вопросе, в том числе и потому, что в славянских странах сохранились аппетитные женщины, в отличие от западных торгашеских и военных держав. Наши женщины красивые, трогательные, женственные, ещё даже сохранились заботливые…

Всё это в Европе движется по нисходящей.

Хотя люди достойные остались и там.

Как американцы понимают пушкинское лукоморье

За последние два года не было в западных СМИ такой шумихи в адрес России, как сейчас. Это от слабости. Вся энергия пошла у них в свисток.

Из-за антироссийской пропаганды в западных СМИ Россия в глазах американцев и европейцев предстаёт чудовищной тоталитарной страной… Я решил пофантазировать: как бы сейчас перевели западные СМИ пушкинское лукоморье.

У лукоморья дуб зелёный… – На Крымском побережье стоит здоровенный российский солдат.

Златая цепь на дубе том… – На шее у солдата – награбленное добро украинского народа.

И днём и ночью кот учёный / Всё ходит по цепи кругом… – Российская интеллигенция подвергается репрессиям.

Там на неведомых дорожках / Следы невиданных зверей… – В России жуткие дороги, потому что вдоль и поперёк изъезжены танками.

Там чудеса, там леший бродит… – Там снежный человек, там Валуев.

Русалка на ветвях сидит… – Из-за регулярных ядерных испытаний в России появились мутанты.

В темнице там царевна тужит… – Эдвард Сноуден до сих пор скрывается в туалете Шереметьева.

А бурый волк ей верно служит… – Его покрывает коричневая российская пресса.

Там о заре прихлынут волны / На брег песчаный и пустой, / И тридцать витязей прекрасных / Чредой из вод выходят ясных, / И с ними дядька их морской… – Российские десантники могут достичь Америки по дну океана. А с ними – министр обороны Сергей Шойгу!

Там в облаках перед народом / Через леса, через моря / Колдун несёт богатыря… – Кроме истребителей и стерхов, Владимир Путин ещё умеет управлять президентом Чечни.

Там русский дух, там русью пахнет… – Русские даже летом не снимают ватники.

Почему расчленёнки и страшилки не страшны западным детям?

Наука разделяет языки на две группы: синтетические и аналитические. Синтетические – это древние языки, не подчиняющиеся рациональным формулам (типа «I love you» – нельзя поменять слова местами и сказать «love I you»). Рациональные языки созрели позже, нежели синтетические, и это признак более чёткого мышления, которое уже не способно так образно и гибко отображать природное мышление.

Русский язык относится к синтетическим. То есть он гораздо более древний (но, конечно, в каком-то другом виде, не сегодняшнем), нежели языки рациональные западные, которые родились, когда человек стал больше думать по формулам, нежели образно.

Некоторые наши выражения настолько забавные именно потому, что они образные, их трудно перевести на информационный язык.

К примеру: англичане говорят – самолёт приземлился. А мы? У нас он садится. Куда, на что он садится? Слава богу, не говорим самолёт присел.

И подобных примеров, когда мы отдаём приоритет образу, а не точности сказанного, полно. Опять-таки, у тех же англодумающих: котёл испортился. А у нас? Полетел! Куда он полетел? У него что, крылья есть? Хотя мы все понимаем, что под словом полетел подразумевается испортился.

Примеров масса. Нумерация вагонов у нас начинается с хвоста поезда. Где у поезда хвост? Попробуйте это объяснить рационально мыслящему немцу.

Звоню как-то в ресторан. Местная менеджериха просит меня повисеть на линии. Что за садизм? На какой линии? Высоковольтных передач?

Можете представить себе, чтобы кто-нибудь на западных суперрациональных языках, делая комплимент, говорил: «Ты ужасно красива»? Хотя в принципе образ верный. Очень часто бывает, что чем красивее снаружи, тем ужаснее внутри… Больно умный! То есть от ума идёт боль. Всё это, безусловно, образы, зачастую лучше передающие информацию, нежели языки, подчиняющиеся неким формулам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное