Загадай желание

– Нет.

– Ну значит, – подвела итог Лиза, – Джессика просто прилипла к нему, а Пав просто не может ее отодрать.

– Что? – воскликнула Нита.

– Отделаться от нее. Я хотела сказать, отделаться от нее.

Анна дотронулась до руки Ниты и легонько сжала ее.

– Павиндер любит тебя, Нита. Но, знаешь, если когда-нибудь что-нибудь и случится, мы с Лизой всегда рядом и мы можем…

– Уничтожить все его растения, – предложила Лиза. – Я думаю, ему тогда станет куда хуже, чем если мы покалечим его самого.

Нита покачала головой.

– Я ценю вашу дружбу, но, Анна, мы тут собрались из-за тебя. Тебе нужно выбросить из головы все эти негативные мысли. Прекрати чуть что сразу думать, что все кругом такие же моральные уроды, как Франк-Эд-Штейн. Мне понравилось это прозвище. Пожалуй, буду и дальше его использовать.

– Ладно, – кивнула Анна. – Я постараюсь, но только если ты перестанешь чуть что сразу думать, что у Павиндера есть какие-то грязные мыслишки о коллеге просто потому, что у нее… как ты там выразилась… потому что она чем-то напоминает Рэйчел Райли[43].

– Но так и есть, – сказала Нита.

– Нита!

– Давайте возьмем еще кофе и обсудим подробнее, – предложила Нита.

Лиза издала такой стон, что все имбирные человечки заходили ходуном.

Глава 28

Смотровая площадка короля Генриха

– Не отключайся! Дай мне секунду, одну секунду… прошу прощения, подвиньтесь, это мой столик, вот именно, я даже не собираюсь извиняться.

Сэм сделал глоток кофе, взятого навынос, и продолжил смотреть на экран ноутбука. Они с Френки созвонились по видео, и Сэм сидел на скамейке, поставив ноутбук на одно колено, и смотрел, как его агент расталкивает людей в столовой и выгоняет кого-то из-за самого лучшего столика. Наконец она немного отдышалась и посмотрела на него взглядом, полным осуждения.

– Ну что ж, приступим, – начала Френки и улыбнулась.

А потом ее глаза превратились в щелочки, а брови сложились буквой V, и Сэм почувствовал недоброе.

– Ты где пропадаешь, Сэм, черт возьми? Я на полном серьезе. Где ты, черт побери?!

Сэм посочувствовал людям в столовой, которым приходилось слышать Френки в таком состоянии. Она переключилась в режим полного бешенства. И он ее даже не винил. На самом деле он даже удивился, что она не отследила его через приложение для поиска айфона по геолокации…

– Я в порядке, – сказал Сэм.

– Мне понадобится больше информации. Мне, черт побери, нужно больше информации.

– Я уехал.

– Уехал? Куда? Ты был на приеме у врача, после которого ничего мне не сообщил, а потом ты что? Уехал на озеро Тахо? Нет, не Тахо, потому что, когда я проверяла в приложении, оно показало, что ты направляешься в противоположную сторону. А потом пропал с радаров!

Он посмотрел по сторонам на тронутую морозом зелень Ричмонд-парка. Чуть раньше он смотрел в телескоп неподалеку, любовался видами долины реки Темзы и собора Святого Павла поодаль. Собор Святого Павла. Он ответил Френки, не дожидаясь, когда его мысли переключатся на Анну и события вчерашнего вечера:

– Я в Великобритании.

– Ты что?!

Френки, закричав, вскочила с места и опрокинула бутылки с кетчупом и горчицей, которые он видел на ее столе.

Сэм промолчал. Френки нужно было выплеснуть все раздражение, и тогда она будет способна вернуться в режим выдающегося менеджера, принесший ей такую известность.

– Сэм, – сказала Френки чуть менее свирепо, – тебе лучше сейчас сказать, что ты пошутил.

– Я не шучу, – сказал он. – И, Френки, впервые в твоей жизни я попрошу тебя выслушать меня. Не перебивая. Не задавая вопросов. Хорошо?

Он увидел, как Френки села обратно на место и немного наклонила голову. Он знал, что она приложила невероятные усилия, чтобы промолчать. Он собрался с духом.

– Результаты анализов, которые хотели получить «Диггеры», пришли и… врачи обнаружили отклонение.

– Какого рода?

– Френки, пожалуйста.

Она раздраженно вздохнула, но он заметил, как нечто промелькнуло на ее лице. И этого он никогда прежде не видел. Беспокойство. Сэм сделал вдох.

– У меня положительный тест на генетическое заболевание. Оно называется болезнь Гентингтона. С течением времени… судя по всему, эта болезнь… вроде как начинает мешать мозгу делать то, что он должен делать.

Он произносил слова, но казалось, что это говорил кто-то другой. И о ком-то другом. Сэм утрамбовал все сказанное врачом в коробку и заклеил ее скотчем. Было сложно оторвать его и вытащить все на свет. Потому что, рассказывая кому-то о болезни, он официально признавал ее существование.

– Я больше толком ничего и не знаю, – признался Сэм, облизнув пересохшие губы. – Я смотался из кабинета доктора Монро и сел в самолет.

– Сэм…

Его агент произнесла только это слово. Одно слово. Его имя. Но Френки произнесла его каким-то непривычным голосом. С каким-то надрывом и нерешительностью. Он не мог позволить себе пуститься в размышления об этом. Разговор с Френки дался ему нелегко. Но позвонить доктору Монро, чтобы выяснить все подробности своего состояния, казалось труднее в бесконечное количество раз.

Он продолжил:

– Так что будем реалистами – сделка с «Диггерами»… не состоится.