Загадай желание

– Когда я была моложе, я считала, что я умею только стоять на голове. Но, как видишь, теперь мне удается справляться с Рути, кроликом, котом и стремлением мистера Вонга стать кулинарным королем Ричмонда.

– Нужно выяснить, какие еще таланты у меня есть, – признал Сэм. – Мне же скоро двадцать шесть. Моя карьера не вечна.

– А разве не все спортсмены потом становятся комментаторами? Или тренерами? У тебя будут все необходимые знания, хоть колени и поизносятся. Мы давно не видели, чтобы Гари Линекер[48] стоял.

– Да, возможно, – сказал Сэм.

Его взгляд оторвался от резного купола собора и остановился на ней. Глаза цвета шоколада смотрели вопросительно.

– Что? – спросила Анна, оказавшись под его пристальным взглядом.

– Чем бы ты занималась, если бы не разрабатывала стратегию по воплощению кулинарной мечты мистера Вонга?

– До сих пор стояла бы на голове, скорее всего, – засмеялась она. – Представь, как собор выглядел бы вверх ногами.

И тут она увидела, как изменилось выражение его лица, и сразу пожалела о своих необдуманных словах.

– Нет, – тут же сказала она.

– Что? – спросил он, засмеявшись.

– Хоть я тебя и плохо знаю, этот взгляд уже могу понять.

– Да ладно, – сказал Сэм, сжимая ее руку. – Ты сказала, что умеешь стоять на голове так, будто ты это всю жизнь делала. А я даже не знаю, умею ли я.

– Сэм, мы перед собором Святого Павла, тут… люди, и голуби, и… уличные музыканты, которые играют гранж-кавер «Там, в яслях»[49]. Мы не можем…

– Что не можем?

– Я даже произносить это не буду.

– Скажи.

– Нет!

– Да ладно, – сказал Сэм. – Мы сделаем стойку на голове.

– Ты с ума сошел! Тротуар твердый, холодный и покрыт льдом! И я уверена, есть закон, запрещающий вытворять такое в публичных местах.

– Правда? Если вдруг спецслужбы Великобритании появятся с расспросами, я возьму всю вину на себя. – Он потянул ее за руку. – Carpe diem[50].

– А, ну вот, если не захочешь работать комментатором, сможешь преподавать латынь. Я слышала, она снова становится популярной.

Сэм остановился около одного из деревьев, а затем стал снимать пальто.

– Ну вот, твердый и холодный асфальт уже не такой твердый и холодный. Ты первая, потому что тебе еще придется научить меня.

Анна посмотрела на его пальто, лежащее на земле, и тоненькое деревце, которое вряд ли сможет сравниться по прочности со стеной, необходимой для опоры. Последний раз она вставала на голову, наверное, только в средней школе. Но был в этом какой-то вызов. Почему ей нельзя сделать стойку на голове посреди улицы? Кто сказал, что нужно быть абсолютно рациональной всегда и во всем? Внутри появлялось ощущение свободы от одной только этой мысли, а когда все тело стало покалывать от адреналина, Анна поняла, что если сейчас не проявит спонтанность, то это скажет о ней очень многое.

Положив сумку поближе к дереву, она больше не сомневалась ни секунды. И, словно она вдруг скинула несколько лет и вновь надела школьную форму с длинными носками, которые все время сползали на ногах складками, Анна согнулась пополам, уперлась головой в пальто, закинула ноги наверх и аккуратно коснулась ступнями ствола дерева. Кровь прилила к голове, пока она старалась удержать равновесие, а Сэм присвистнул так громко, что наверняка привлек к Анне внимание прохожих, хотя ей бы этого не хотелось.

Она дышала медленно, глубоко и протяжно, Сэм зааплодировал, и она сфокусировала внимание на соборе Святого Павла. Если смотреть вверх ногами, казалось, что он – декорация для фильма, специально созданная по идеальному образцу. Люди и голуби продолжали двигаться, как и раньше, но под этим углом у них появилась странная особенность – они ходили прямо взад-вперед и по кругу и как будто никуда так и не сдвигались.

– Ого, – сказал Сэм. – Отсюда еще красивее.

Он уже сам стоял на голове, его невероятно высокая фигура покачивалась рядом с Анной напротив дерева, а свитер сполз, обнажив рельефный пресс. Ей нужно перестать смотреть на него, иначе она долго не продержится.

– Ты отсюда еще красивее, – негромко сказал Сэм.

– Ха! – ответила Анна. – Это потому что вверх тормашками все выглядит интереснее.

– Опять ты за свое, – сказал Сэм. – Просто прими комплимент.

– Мы же в Британии так хорошо умеем это делать, – ответила она. – И это был сарказм, если ты не заметил.

– О, я заметил. И я знаю, что ты защищаешься сарказмом.

Анна сглотнула – а это не очень легко, когда стоишь на голове, – потому что вдруг осознала, что лишь немногие из тех мужчин, с которыми она встречалась после развода, старались узнать о ней то, что она не скрывала. И уж тем более они не могли разглядеть то, что она старательно прятала. Но Сэму удалось проникнуть под этот верхний защитный слой, и у него были все шансы добраться и до тех, что скрыты гораздо глубже.

– От меня не нужно защищаться, Анна, можешь мне поверить.