Загадай желание

Но он увидел огонек в ее глазах. Она тоже почувствовала, сколько страсти было в их поцелуе. Но для него этот поцелуй стал не просто результатом чувственного притяжения, он стал откровением о самом Сэме. Он нашел внутри себя ту часть, которая не была связана с карьерой или положением в обществе. Он установил контакт с тем Сэмом, у которого этого всего не было… и ему понравились возникшие при этом ощущения: спокойствие, никаких ожиданий или требований. И ему нравилось то, как он чувствовал себя рядом с Анной. Она знакомилась с ним без оглядки на его известность. Когда она смотрела на него, то не видела в нем лишь мешок с деньгами, в отличие от тех, с кем он встречался у себя дома. По какой-то причине такая красивая в своей естественности девушка дала ему шанс. Вот только, вероятно, вся эта легкость отношений была лишь временной… «Ты мог бы сказать ей». Откуда взялся этот голос? Он еще не рассказал никому из своей семьи. «Ты бы мог открыться тому человеку, чье будущее не зависит от твоих слов». Разве нельзя поделиться чем-то с незнакомкой? Сказать все честно и не получить осуждения в ответ? Вот только они уже поцеловались, и Анна постепенно стала ослаблять бдительность рядом с ним… Он отмахнулся от своих мыслей и продолжил есть мороженое.

– Это лучшее мороженое в моей жизни, бесспорно, – сказал Сэм, кусая рожок.

– Мы все еще обсуждаем мороженое?

– Извини, а мы уже закончили? – Он широко улыбнулся и оперся о ворота. К его удивлению, они со скрипом открылись. – Ха! Ну как тебе? Сама судьба хочет, чтобы мы вошли туда.

– Ты что-то сломал, чтобы они открылись? – спросила Анна. – Уверена, полиция смягчится, когда ты включишь свое очарование американского туриста, но не думаю, что они проявят снисходительность ко мне.

У Сэма внутри все сжалось. Действительно ли это «очарование» может сыграть ему здесь на руку? В Цинциннати его то и дело останавливали для досмотра раз в пару месяцев, если не узнавали, – очевидно, если ты темнокожий, даже известность не сильно влияет на то, как тебя воспринимают другие. Он посмотрел на Анну. Он не думал, что она наивна, но у нее точно не было подобного опыта. Хотя разве можно винить ее в этом?

– Пойдем, – поманил ее Сэм. – Мы не будем взламывать двери, я обещаю. Просто пофотографируемся.

Он шагнул за ворота, и его телефон завибрировал. Один раз. Второй. Третий. Четвертый. Он сунул пальцы в карман и, не доставая телефон, чтобы взглянуть на экран, сбросил звонок. Это наверняка была Френки с новостями. Она поймет. Она сама сказала ему думать о себе. А если она забыла, то он сошлется на разницу во времени…

– Из-за тебя у меня будут неприятности, а я не попадаю в неприятности, – сказала Анна, шагнув за ворота, когда доела мороженое.

– Серьезно? Никогда? – спросил Сэм, когда они вошли во внутренний дворик, казавшийся крошечным на фоне оштукатуренного деревянного сооружения.

– Никогда. Если не брать в расчет преступления против публики в караоке.

– Так. Выкладывай. Какая у тебя любимая песня в караоке?

Анна засмеялась, шурша ботинками по опавшей листве.

– У меня нет любимой песни. Иначе это означало бы, что я к такому готовлюсь. Обычно после пары стопок водки с тоником – а я пьянею только от водки – Лиза тащит меня за собой на сцену или на стол, ей все равно куда.

– Я считаю, что должен это увидеть, – сказал Сэм.

– Ну, каждый год в декабре Нита устраивает Нерождественскую рождественскую вечеринку, а там обычно поют, и все приходят туда нарядные и приносят еду, только не индейку – индейка там запрещена.

– По религиозным соображениям?

– Нет, просто Ните не нравится индейка. Она утверждает, что от индейки у нее во рту ощущение как после кабинета стоматолога.

– Терпеть не могу это ощущение.

– Тебе стоит прийти, – сказала Анна.

Ее слова прозвучали неуверенно, как будто она не думала, что он согласится. Прямо сейчас он хотел провести с ней каждое мгновение. Каждое мгновение. Он хотел выяснить, как сильно могут разгореться его чувства, если у них будет больше времени.

– Но… Я не знаю, будешь ли ты еще здесь, поэтому…

– А какого числа? – спросил Сэм, взяв ее за руку.

– Семнадцатого.

– Хорошо, – кивнул Сэм.

– Хорошо, в смысле ты придешь? – спросила Анна.

– Хорошо, я приду, если… я смогу все еще оставаться здесь.

– Если сможешь? – спросила Анна, замедляя шаг. – Звучит так, будто бы не тебе решать, на какое время ты здесь останешься.

Да, он так и сказал. А не должен был.

– Я… типа должен играть в футбол прямо сейчас.

– Так это не официальный отпуск? – спросила Анна, а потом вздохнула. – Ты просто решил сбежать с работы и приехать в Лондон на шопинг, даже не получив разрешение? А ты в основном составе? Или ты в запасе и они не заметят?

«Если бы ты только знала». Хотя прямо сейчас он был благодарен за то, что она не знала.

– Я… думаю, меня прикроют на какое-то время, но, знаешь, я не уверен, когда меня хватятся.

– Понятно, – сказала Анна, сделав вдох, и посмотрела на соломенную крышу театра. – По крайней мере, один подарок у тебя уже есть.

– Да, точно.