Загадай желание

– Дверь была открыта, – ответил Эд. Но выглядело это так же убедительно, как и в тот раз, когда она спросила у него, встречается ли он с кем-то на стороне, а он вздохнул и в очередной раз соврал ей. Все предостережения бабушки Гвен насчет хитрых глаз и подвохов оказались небезосновательными.

– Дерьмо собачье! – выпалила Анна.

– Мама! – воскликнула Рути. – Когда я говорю «дерьмо собачье», ты говоришь, что, если я еще раз такое скажу, ты найдешь реальное дерьмо собаки и натрешь им мой рот.

– Как некрасиво, Анна, – покачал головой Эд.

– Ах, некрасиво, да? Не думаю, что это хуже, чем вломиться в чужой дом, но давай уточним это у полиции? – Она потянулась за телефоном.

– Не говори ерунды. Я пришел к Рути.

– Ты не предупредил.

– Я написал Рути. Да ведь, Рути?

– Нет, – ответила Рути, придерживая мистера Рокита у себя на плече.

И тут Анна увидела, как меняется выражение лица Эда. Он стал напоминать поникшую от жары пуансеттию. Такое выражение лица обычно появляется у человека на грани пищевой комы от переедания конфет. Он выглядел так, словно вот-вот расплачется…

– Рути, положи, пожалуйста, мистера Рокита в его переноску и сделай нам с папой кофе, – попросила Анна. К удивлению Анны, ей даже не пришлось лишний раз просить Эда выйти из кухни или выпроваживать его силой. Он выскользнул сам с такой печалью на лице, какой Анна раньше не видела.

– Это будет уже четвертая чашка кофе за утро, – напомнила Рути.

– Мы не считаем их по выходным, помнишь? – сказала Анна.

– Да мы только по выходным их и считаем, потому что по будням я в школе.

– Я вернусь за кофе через минутку, – сказала Анна. Она притормозила в коридоре, взглянув на фотографию бабушки Гвен, как будто надеялась получить от нее какое-то послание с того света. Осторожнее. Это все, что пришло ей на ум. И она шагнула в гостиную.

– Что случилось? – спросила она, когда Эд сел в кресло.

– Я не знаю, – признался он, проводя руками по волосам. – Я просто… я все испортил.

Слово «все» нисколько не прояснило ситуацию. Они поссорились с Николеттой? Гормоны при беременности начинают творить страшные вещи, а Эд наверняка повел себя как обычно: уткнулся в экран телефона и попытался притвориться, что все в порядке, когда ни о каком порядке и речи не идет. Анна отбросила эти мысли. Что бы там ни происходило, ее это не касалось, если в деле не была замешана Рути. Она слишком много месяцев провела не в состоянии смириться с концом их отношений, пытаясь уцепиться хоть за что-то. Брак требует усилий. Нельзя сдаваться. Она готовила особенные ужины, стряхнула пыль с кружевного нижнего белья. Она пыталась выкроить время, чтобы провести его только вдвоем с ним и не рассердить при этом Рути. А потом Анна наконец поняла, что, с Николеттой или без нее, только она пыталась спасти их брак. А в представлении Эда спасти ситуацию означало просто не принимать в ней участия. И сейчас она промолчала.

– Я все делаю не так. Неважно, что именно. – Он покачал головой. – Боже!

Затем последовало невнятное бормотание. Анна посмотрела на часы. Они с Рути договорились встретиться с Сэмом через час на благотворительном рождественском матче в регби-клубе Кая.

– Понятия не имею, как ты справляешься, – продолжал Эд. – Никогда этого не понимал.

– С чем справляюсь?

– С родительством.

– Ой, Эд, да о чем ты вообще говоришь?

– О том, что у тебя как будто есть диплом по родительству, а я завалил даже вступительные экзамены.

– В этом деле невозможно провалиться, если ты не опускаешь рук.

– Как я поступил с нашим браком?

Он поймал ее взгляд, и у Анны пробежали мурашки по коже. Кажется, по чтению мыслей у него была пятерка с плюсом. Его слова означали, что он все-таки поссорился с Николеттой, но в обязанности Анны не входило выдавать сочувствие нуждающимся.

– Было так тяжело, – продолжил Эд, теребя пальцы. – Рути… сложная. Ну, в том смысле, что ситуация сложная.

Анна покачала головой. За пять минут до постановки окончательного диагноза она сидела одна и хотела только одного – кричать от несправедливости. Почему Рути? Почему именно их семья? Могла ли она сделать что-то во время беременности, что стало причиной этого? Она сама в этом виновата? А потом Рути стала смешить ее, делая забавные глупости. И Анна, глядя на улыбку дочери и ее упорную жизнерадостность, осознала, что больше всего в этой ситуации досталось не ей или Эду, а Рути. И Рути по большей части справлялась с жизнью так, как умела: просто жила каждый день.

– Она сложная для Рути, Эд.

– Для нас всех. Не знать, можно ли войти в комнату. Обрабатывать руки санитайзером, если случайно дотронулся до чего-то, например… до другой руки. Слушать снова и снова про одни и те же странные вещи… ты помнишь, как она нам прочитала целую лекцию по текстуре идеального пончика?

– Помню, – ответила Анна.

– Ну так…

Эд не закончил предложение, а Анна так до конца и не понимала, к чему он ведет. Он хотел, чтобы его пожалели? Ведь весь этот разговор не походил на извинения за то, что он даже не смотрел танец Рути в доме престарелых.