Загадка для гнома

– Он всё ещё был без сознания, когда мы видели его в последний раз, – сказал я, и на лице Игана отразился испуг. – Не переживай, – быстро добавил я. – Он в хороших руках. Бигфут Джон позаботится о нём. Он заверил нас, что с Камешком всё будет в порядке. Я планирую вернуться и как-нибудь забрать его, когда война закончится. Конечно, если останусь цел. Я всё равно должен вернуться в Затерянный лес, потому что обещал это деревьям на входе. А гномы не нарушают обещаний.

Иган приподнял брови:

– Ты дал обещание… деревьям?

– Долго объяснять, – сказал я, усмехнувшись.

Иган кивнул и снова посмотрел на своё снаряжение. В отличие от Глэм, он не уверял меня, что мы выиграем схватку. Он думал почти по-гномьи. Почти как я. Мы знали, что тут ни в чём нельзя быть уверенным, кроме того, что множество гномов, эльфов и волшебных существ погибнут независимо от того, кто победит.

– Спасибо, что заглянул, Грег, – сказал Иган, вставая. – Жаль, что мы не можем всю ночь болтать о войне вместо того, чтобы принимать участие в ней, но выбора у нас нет. Нужно собираться, мне ещё предстоит встретиться с Советом. Последнее собрание перед сражением.

Я вздохнул и кивнул, вставая.

Мы снова обнялись, но на этот раз гораздо бодрее, с похлопыванием по спине, как будто пытались вбить слёзы обратно себе в глотки.

– Спасибо тебе за всё, Иган, – сказал я. И затем с неизвестно откуда взявшейся уверенностью я добавил: – Однажды ты станешь великолепным старейшиной Совета. Не сомневаюсь в этом.

– А ты сегодня станешь прославленным героем, – ответил он с улыбкой, зная, что я никогда к этому не стремился. – Потому что у тебя просто нет другого выбора.

Ари и Лейк встретили меня в коридоре возле моего номера.

– Спасибо, что встретился с нами, – сказала Ари.

– Родительской встрече лучше комнаты уединение предоставить, – добавил Лейк.

– Всё в порядке, – сказал я. – Мне так даже лучше. Хочу успеть поговорить с отцом, прежде чем всё это начнётся…

Они оба кивнули, и мы одновременно вздохнули.

На ночном небе почти взошла полная луна, а это значило, что меньше чем через час начнётся сражение.

– А где гномы из НО? И Тики? – спросил я. – Я их не видел.

– Они предпочли остаться снаружи со своей армией, – пояснила Ари. – Они хотят быть со своими семьями во время сражения.

– Благороднее чем они ожидалось оказались. Гномы настоящие, – сказал Лейк.

Я согласно кивнул: это звучало очень по-гномьи.

– Что ж, спасибо, что были моими друзьями все эти месяцы, – сказал я. – За то, что приняли меня в вашу компанию. И за то, что столько раз спасали мне жизнь.

– Грег, не смей, – сказала Ари, её глаза заблестели. – Не смей прощаться!

– Свершений прошлого точно даёшь описание ты, – пошутил Лейк. – Сторицей должен воздать ты напарникам своим будущем в.

– Что ж, я с удовольствием отдам долг сегодня ночью столько раз, на сколько меня хватит.

Лейк кивнул и дружески похлопал меня по плечу, прежде чем развернуться и уйти.

– Я попросила, чтобы он дал нам побыть наедине, – пояснила Ари. – Я просто хотела… ну…

Я чувствовал себя не в своей тарелке. Я понимал, что ей очень хочется выразить свои истинные чувства. Потому что эта встреча может оказаться последней.

– Я понимаю, – наконец произнёс я. – Это довольно трудно…

– Нет, это не то, что… – сказала Ари, но потом снова замолчала, чтобы привести мысли в порядок. – Да, это трудно, но я не… это хотела сказать. Грег, я волнуюсь из-за тебя.

– Чего это?

– Ну, из-за Кровопийцы, – продолжила она. – Я не считаю, что мы зря отправились за ним. Он нам нужен в битве. Несомненно. – Она махнула рукой на запад, где бесчисленная, внушительная армия уже готовилась к нападению. – Но то, что я видела в заливе Сан-Франциско, было… было потрясающим. Мощным. Впечатляющим.

– Ну да-а… – протянул я, всё ещё не понимая, в чём проблема.

– Но, Грег, это одновременно было отталкивающим. Ну, то… то, с какой лёгкостью ты расправился со всеми этими дренчерами, не задумавшись даже на секунду.

– Я спасал тебя! – попытался оправдаться я.

– Я знаю! – воскликнула она. – Знаю. И всегда буду тебе благодарна. Я не об этом. Со стороны казалось, что ты делал это на автомате. Так же легко, как ты дышишь. Мне страшно от того, что топор делает с тобой. Когда всё это закончится, я хочу, чтобы ты остался собой. В чём смысл, если мы одержим победу в этой войне и при этом превратимся в кого-то, кем мы не являемся? – Она немного помолчала и продолжила: – Я понимаю, что Кровопийца нужен нам и ты единственный, кто может владеть им. Просто будь осторожен – это всё, чего я прошу. Сегодня ты нужен нам как герой, но… Резня, власть, смерть… всё это казалось таким далёким раньше. Поэтому я больше страшусь сегодняшней победы, чем поражения. Если мы проиграем, то все погибнем и для нас всё закончится. Но если победим… я не знаю, что будет. Понимаешь, особенно с тобой… после всего этого.

Мой внутренний инстинкт подсказывал мне занять оборонительную позицию, произнести резкий монолог о том, что я теперь – наша единственная надежда.

Кровопийца, как обычно, подзадоривал меня.