Загадка Гайлена

— А Рогрим, случайно, не жил бобылём? У него имелась жена или дети? Возможно, супруга собиралась рожать?

— Нет. — убеждённо ответил этнограф: — Он имел обычную, для их поселенья, большую семью. Жену и полно домочадцев самого разного возраста. Насколько я знаю, супруга не была в положении. Мне кажется, что прибавленья они пока что, не ждали.

— Тогда объясни, почему, молодой крепкий мужчина, который по обычаям племени, не должен заниматься домашним хозяйством, вдруг повёл себя очень странно. Он взял среди ночи ведро и устремился к колодцу?

— Почему ты решил, что он направлялся туда? Может быть, он двигался куда-то ещё? Например, к одному из друзей, с которым прямо с рассвета собирался идти на охоту?

— Потому, что возле мёртвого тела не было каких-либо ловчих снастей. Зато, на земле валялась посуда, с какой, обычно, ходят по воду. Вот, посмотри на одну фотографию.

По приказу Сергея, на экране появилось изображение площади бедной туземной деревни. По указанию парня, компьютер машины взял видеопамять биоробота Джона и «вырезал» из неё данный стоп-кадр. На снимке был отчётливо виден сосуд, изготовленный из большого плода, похожего формой на круглую тыкву.

— Вряд ли туземцы, случайно уронили под ноги такую крупную, очень нужную вещь. — убеждённо сказал ксенобиолог.

— Может быть, её бросил ребенок, который обнаружил Рогрима? — возразил парню этнограф: — Увидев мёртвое тело, он весьма испугался, позабыл обо всём, швырнул на землю ведро и побежал звать соседей на помощь.

— Как ты мне говорил, — настаивал на своём российский учёный: — когда ты появился на площади, все местные жители собрались на месте трагедии. Судя по внешнему виду туземцев, стояли они там довольно дано.

На их лицах я не заметил растерянности или смятения, которые появляются при внезапной встрече с покойником. Значит, у них было достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли о смерти своего соплеменника.

Выходит, что мама ребёнка, уронившего тыкву, уже подняла бы добротную вещь, очень нужную в каждодневном быту. Об этом могли позабыть только вдова и старшие дети погибшего аборигена. В столь страшный момент им было не до таких мелочей. Ведь они все внезапно лишились кормильца семьи.

Кстати сказать, если хорошо приглядеться, то можно заметить небольшое тавро, выжженное на стенке ведра. Посмотри на него повнимательней. Ничего оно тебе не напомнит?

По ментальной команде Сергея, изображение тотчас увеличилось. Теперь сушёная «тыква» заняла почти всё пространство экрана. На боку большого сосуда проступил отчётливый тёмный рисунок. Он напоминал две короткие скрещённые стрелки.

— Да. — немедленно согласился этнограф: — У туземцев имеются специальные знаки. Ими они помечают кое-какие предметы, чтобы не путать личные вещи с чужими. Насколько я помню, такое клеймо принадлежало семейству Рогрима.

— Значит, погибший туземец всё-таки встал среди ночи, взял пустое ведро и куда-то пошёл. Наверняка он двигался к колодцу деревни. — сделал вывод Сергей: — Ответь мне, зачем он так поступил? Я совершенно уверен, что, как и у всех остальных, в его хижине имелась вода. Её хватило бы тем домочадцам, которых вдруг замучила жажда.

Скорее всего, он хотел с кем-то встретиться. Причём, именно ночью, так, чтобы их никто не увидел. Может быть, у него было свиданье с кем-то из женщин? С другой стороны, центральная площадь деревни довольно странное место для таких рандеву.

Вокруг стоит много хижин селян. Стены домов сделаны из переплетенных ветвей кустов и деревьев. Они совершенно не гасят звуковых колебаний. Поэтому, хозяева могут проснуться от каждого шороха.

В первую очередь, от чьих-то шагов, от тихого шёпота или плеска воды. Не лучше ли было Рогриму побеседовать со своим визави в течение дня? Скажем, где-то в ближайшем лесу? Там бы им никто не мешал. Занимайся в кустах всем, чем захочешь.

— Конечно. — согласился этнограф: — В деревне живёт всего около сотни туземцев. Все очень заняты каждодневной домашней работой. Подобным трудом сильно нагружены даже малые дети. Ведь всё приходиться делать вручную.

Только на то, чтобы изготовить муку из зерна уходит огромное количество времени. Они его толкут в ступе из дерева тяжёлыми закруглёнными палками. Потом, ещё нужно лепёшки испечь на камнях, нагретых в костре. Поэтому, никому не придёт в голову за кем-то специально следить. К чему все эти шпионские страсти?

К тому же, секс у туземцев считается таким же обыденным делом, как и другие отправления тела. Походы налево совершенно никого не волнуют. Главное, чтобы охотник с добычей возвращался домой и кормил тех детей, что живут в его маленькой хижине.

От кого родила их жена, тоже не имеет значения. После смерти Рогрима, всё его большое семейство перейдёт к его младшему брату. Или к кому-то другому из родичей. Новый муж и отец их будет растить при помощи всех ближайших соседей. Иначе, их племя может не выжить.