Загадка Красной Вдовы

– О… да, я знаю. Он был очень модным в то время ювелиром. Роман, обернувшийся трагедией. После ее смерти его предприятие пришло в упадок, и сам он исчез. А что?

– Так-так! Будьте любезны, передайте мне тот пергамент, Мастерс. И карту. Благодарю. А теперь… – Он сполз с кровати, пересек вперевалку комнату и расправил пергамент на столе. – Вы раньше это видели?

Изабель замерла в каком-то странном напряжении и посмотрела на Г. М., как могло показаться, с отчаянием. Однако голос ее, когда она заговорила, был спокоен.

– Нет. Это ведь латынь, не так ли? Если я что-то и знала из латыни, то давно уже позабыла. И что это означает? Где вы это нашли?

– Не тревожьтесь. Видите ли, кто-то положил этот пергамент Бендеру на грудь. – Г. М. говорил об этом как бы между прочим, но его острые глазки ни на мгновение не отрывались от лица Изабель. – Это видели? – Он протянул ей карту.

– Но это всего лишь… Что это за карта? Дайте-ка посмотреть! Эту карту сегодня кто-то вытянул! Я же помню! Пиковая девятка! Ее вы тоже нашли на нем?

– Успокойтесь, мисс Бриксгем. Нет-нет, было бы слишком легко, если бы ее кто-то вытащил. Вы перепутали. Ваш племянник Алан вытащил девятку треф. Возможно, вы о ней и подумали. Благодарю, мэм, это все.

– То есть я могу идти?

– Да. И пришлите, пожалуйста, Гая. У нас к нему несколько важных вопросов.

Сопя и отдуваясь, Г. М. вернулся к своему месту на кровати. Мисс Бриксгем поднялась, но остановилась в нерешительности с таким видом, словно ее мучила физическая боль. Облизав губы, она несколько раз пыталась заговорить и в конце концов выпалила мучивший ее вопрос так, будто это было признание:

– Пожалуйста, послушайте меня. Вы должны мне сказать! Я ответила на все ваши вопросы и имею право знать. – Как ни странно, она кивком указала на ржавые стальные ставни. – Алан сказал, что это так, но мне нужно знать точно. Эти ставни действительно закреплены изнутри?

– Да, закреплены. И болты так заржавели, что их придется резать ацетиленовой горелкой. У нас все, мэм.

После ее ухода Г. М. достал табакерку и начал наконец набивать трубку, насмешливо посматривая при этом на инспектора.

– Ставни, Мастерс, весьма надежные. Вспомните об этом, когда снова увидите ваш старый bête noire[5], страшилище о тринадцати хвостах, крадущееся за вами в темноте. Хо-хо-хо! А вам не случалось попадать в кошмары с невозможными ситуациями? Ну да ладно, я сейчас о другом хочу поговорить. Помните, я тут упомянул шкатулку Калиостро?

– Да, сэр, помню. И что? Я все-таки думаю…

– В этой комнате есть очень похожая на нее шкатулка. Черт, Мастерс, что же вы так дергаетесь? Напугать можете… Ох-хо-хо! Эта так похожа на ту, как будто их изготовил один и тот же мастер. Может быть, так оно и есть.

– Но вы же сами сказали, что в комнате нет ничего необычного! – громко возмутился Мастерс.

Г. М. со вздохом поднялся и проковылял к стоявшему в левом углу комнаты туалетному столику. Оглядев засиженное мухами зеркало, мраморную столешницу и два золоченых ящичка, он потянул правый из них, который подался со скрипом и такой неохотой, что задрожала вся рама…

Тяжелая, потемневшая до черноты серебряная шкатулка девяти-десяти дюймов в длину и вполовину меньше в ширину стояла на коротких изогнутых ножках высотой около четырех дюймов. Когда Г. М. поставил ее в центр стола, все увидели, что ее округлые бока украшены рельефными фигурками безмятежных аркадцев, танцующих под звук Пановой флейты. По верхнему краю шкатулки, под самой крышкой, шла выгравированная розеточная кайма, прерывающаяся примерно на дюйм в том месте, где находилась замочная скважина. Крышка имела форму скатной крыши, стороны которой спускались к розеточной кайме. Края крышки были выровнены заподлицо со стенками, за исключением небольшого выступа над замочной скважиной с изящным ключиком.

– Ну вот, – сказал Г. М., вынимая ключ. – Вперед! Давайте, Мастерс, открывайте.

Старший инспектор потер подбородок:

– Ну, видите ли, сэр…

– У кого крепкие нервы? Попробуйте, Терлейн. Поверьте старику, шкатулка опасности не представляет. Хотите испытать?

Терлейн почувствовал, как резко участился пульс. Он вспомнил, как однажды кто-то в зоологической лаборатории предложил ему просунуть прутик сквозь сетчатое ограждение и потрогать спящую в коробке гремучую змею. То, что последовало затем, напоминало взрыв. Но ни тогда, ни теперь противиться соблазну было выше его сил.

Тогда у него было похожее чувство. Он хорошо знал, с какой скоростью прыгает гремучая змея, но не смог противостоять искушению – как и сейчас. Протянув руку, он осторожно дотронулся указательным пальцем до выступа над замочной скважиной, подцепил крышку и потянул вверх. Ничего. Он потянул посильнее. Край шкатулки оторвался от стола, но крышка не поднялась.

– Осторожнее, черт возьми! – рыкнул сэр Джордж.

Придержав шкатулку одной рукой, профессор снова потянул крышку вверх. Она немного поддалась. Терлейн просунул ноготь в образовавшуюся щель и нажал…

Что-то повернулось, щелкнуло, и шкатулка раскрылась.