Загадка Красной Вдовы

От испуга его бросило в жар. Дыхание сбилось на короткие, прерывистые вдохи. И при этом ничего не случилось – лишь со дна шкатулки поднялось облачко пыли.

– Теперь понятно, в чем тут трюк? – осведомился Г. М. – Вы делали все то, что делала бы жертва, если бы шкатулку снабдили отравленной иглой. Крышка заедает не случайно. Ее умышленно сделали так, что открыть ее можно, только подсунув большой палец под выступ. Когда крышка немного поддается, вы просовываете палец, и ноготь оказывается на одной линии с крохотным отверстием. Вы надавливаете сильнее; крышка открывается. В этот момент из верхней части замка выскакивает стальная игла в одну восьмую дюйма, колет вас под ноготь и прячется еще до того, как крышка полностью откинется. Ловко, а?

Мастерс шумно выдохнул. Терлейн, еще не успевший полностью оправиться, поймал себя на том, что смотрит в открытую шкатулку. Когда-то она была выстелена чем-то вроде плюша. На дне ее лежал большой потускневший медальон. И больше ничего. Он поставил шкатулку на стол.

– Да, довольно ловко. – Он сделал усилие, чтобы произнести это ровным голосом. – Игла ранит – и никаких следов. Но никакого хитроумного устройства в этой шкатулке нет. Разве что я не почувствовал…

– Подождите! Не нагоняйте страху! Со шкатулкой все в порядке – я сам ее проверил. Никаких отравленных игл или чего-то еще в этом духе в ней нет и никогда не было. Но на крышке имеются инициалы мастера. Посмотрите внимательнее и увидите. М. Л.

Так случилось, что я знаю немного мастеров того периода. Пришлось вникать во все это, когда имел дело с другой шкатулкой. Одним из тех, кто делал такие вещицы, был француз, занимавшийся также изготовлением мебели. Никто о нем ничего не знал, кроме имени, которым он себя называл.

– Ну же, сэр? – не сдержался Мастерс.

– Звали его Мартен Лонгваль. И здесь у нас есть кое-кто, чьи два первых имени звучат точно так же. Как по-вашему, этот мастер не родственник ли нашему другу Равелю?

Получить ответ на свой вопрос он не успел. Хлопнула дверь, и раздался голос, в котором звучала такая ярость, что обернулся даже Г. М.

– Какого дьявола! – воскликнул Гай Бриксгем. – Что вы делаете с этой шкатулкой?

Снова пиковый туз

Как выяснилось чуть позже, по растерянному выражению по крайней мере двух лиц, Гай быстро понял, что ничего опасного – какой бы смысл он ни вкладывал в это понятие – здесь никто не замышляет. Проходя мягкими шагами через комнату, он улыбнулся и промокнул выступившие на верхней губе капельки пота.

Испытав в первую секунду неприятный шок, Терлейн невольно отступил. Если бы в этот момент Гай протянул ему руку, он, скорее всего, не смог бы ее пожать. В облике Гая проступило что-то змеиное, что подчеркивалось узкой головой со слишком высоким лбом и впалыми висками, медленными поворотами головы, меняющимся рисунком морщин и даже самой улыбкой.

– Простите за несдержанность, джентльмены, – сказал он, убирая носовой платок. – У меня странные представления о некоторых предметах. И когда я вижу, как посторонние обращаются с вещами, принадлежавшими моим предкам, они, в моем понимании, совершают нечто близкое к богохульству. Ха-ха-ха! – Все это время глаза за темными стеклами очков ни на миг не оставались на месте. – Так это и есть та самая знаменитая комната? Интересно. Э… входи, Джудит.

Она стояла за его спиной, и ее заметили не сразу. Оглядев комнату и секунду-другую помявшись в нерешительности у порога, она взяла себя в руки. Со стороны казалось, что молодая женщина пытается подражать Арнольду, но ей явно недоставало ни его уверенности, ни его хладнокровия. Человек старой закалки, Терлейн мгновенно проникся к ней искренней симпатией.

Темно-каштановые волосы обрамляли чистое ясное лицо, внимательный наблюдатель отметил бы и ее задумчивость, и приятную внешность. Она также имела привычку изгибать бровь, что придавало ей глубокомыслия, и тут же улыбаться, как будто ей на память приходил забавный и не очень приличный анекдот.

– Я и хочу войти, – сказала Джудит. – Во всяком случае посмотреть. – Ее голубые глаза с некоторым сомнением остановились на Г. М. – Вас это, похоже, нисколько не беспокоит?

– Как видишь, они чувствуют себя здесь почти как дома, – сказал Гай. – Нет-нет, джентльмены, я ничуть не возражаю. Но послушайте – мне просто любопытно, – чем вас так заинтересовала эта изящная шкатулка?

Г. М. моргнул.

– Изящная шкатулка? – повторил он. – Довольно странное описание, на мой взгляд. Исключительно из любопытства, а откуда вы о ней узнали?

– Об этой комнате я могу рассказать вам намного больше, чем те, кто тут бывал. В ней должны храниться, если никто не украл, два выполненных в миниатюре портрета наших предков. Могу также сообщить, что и сама шкатулка изготовлена представителем одной из ветвей нашей семьи.

Мастерс уставился на него, раздув щеки.

– Уж не хотите ли вы сказать, сэр, что Мартен Лонгваль тоже ваш родственник?

Вопрос старшего инспектора определенно поверг Гая в шок. Он вдруг замер, и проступившие вокруг рта морщины неприятно изменили выражение его лица.