Загадка Красной Вдовы

– Возле тела, да? Интересно. Стоп, а вот… Вы мне льстите, сэр Генри. Любая цыганка скажет вам, что пики всегда означают неприятности. По-моему, девятка – это что-то особенно плохое. Интересная задачка. Но я все-таки склоняюсь к тому, что карту положили как дурной знак.

Г. М. подался вперед через стол.

– Вы что-то больно уж развеселились ни с того ни с сего, – резко сказал он. – Что у вас на уме?

– Я развеселился так, – сказал Гай, – что вы и представить себе не можете. Сама карта дает мне определенную подсказку. Ей-богу, никогда еще я не бывал в роли криминалиста. Надо попробовать себя на этой стезе. Напомни мне, Джудит, чтобы не забыл. А теперь давайте постараемся решить эту задачку логическим путем. Прежде всего позвольте заметить, вы допускаете роковую ошибку. Начинаете не с того. Ведь что есть начало?

Г. М. широким жестом обвел комнату.

– Вот оно, начало, – проворочал он. – Начало всей этой нелепицы, завершившейся сегодня вечером. Ключ, большой и скрипучий, запрятан где-то в истории этой комнаты. И именно об этом мы хотим услышать от вас. Не какие-то придуманные теории, россказни…

– Рад услужить. Но сначала немного послушайте. – Гай постучал ногтем по столу. – Я про убийство Бендера. С чего все началось? С того, что в доме появляется Бендер. Он врач, мозгоправ, и его задача – обнаружить меж нас свихнувшего садиста, который и попугая задушил, и собачонке горло перерезал. – Гай неожиданно хохотнул, и Терлейн вздрогнул. – Немезида из сумасшедшего дома! Бендер ищет и находит безумца. А значит, он должен умереть.

– Ну что за нелепость! – воскликнула Джудит. – Гай, перестань кривляться, веди себя нормально. Прекрати, ты меня слышишь? Вот этим самым голосом ты всегда меня пугал, когда рассказывал про привидения…

Ее встревоженный взгляд остановился на столе и стульях, щеки снова разрумянились. Нетерпеливо, по-детски топнув по полу, она умоляюще посмотрела на Терлейна, который прокашлялся, как человек, который готовится выступить с серьезным заявлением.

– Но ты уже не ребенок, моя дорогая, – вежливо напомнил Гай. – Тебе тридцать один. Так что позволь мне продолжить. Итак, Бендер назначен следующей жертвой. И вот во время так называемой игры он – что выглядит весьма любопытным совпадением – вытаскивает карту, которая и отправляет его в эту комнату! Ну и ну! Можем ли мы поверить, что карта выпала ему случайно?

– Продолжайте, – глухо проворчал Г. М.

– Спасибо. Обратите внимание, джентльмены, на еще одну деталь. Поверить в случайность тем более трудно, что Бендер вытащил не просто старшую карту, а пикового туза, печально известного в романтической литературе как карта смерти. Так что о случайности говорить не приходится. Но если мы отметаем случайность, то перед нами встает другой вопрос: как, черт возьми, был исполнен этот трюк? Подумайте сами. В обычной игре карты можно подтасовать при сдаче. Но в нашем случае их просто рассыпали веером на подносе, и Шортер обошел всех, предлагая каждому взять карту на выбор. Бендер брал последним. Как можно было подсунуть ему карту, если он выбирал сам? Вот вам и задачка, – Гай кивнул, потирая руки, – в чистом виде. Что скажете, сэр Генри?

Рука Г. М., развалившегося на одном из стульев атласного дерева, застыла в воздухе вместе с трубкой. Замерев в неподвижной позе и даже не мигая, он обратился к инспектору:

– Мастерс, я говорил вам, что я дурак. Так вот, я хуже, чем дурак. Я не вижу даже того, что у меня перед глазами. – Он помолчал и продолжил, не повышая голоса. – Боже мой! Какой глупец! Видел, однако ж и подумать не мог. Быстро, приведите сюда Шортера! И пусть принесет карты, которыми пользовались этим вечером. Никаких вопросов, гори оно все огнем! Делайте, как я сказал, и побыстрее.

Изгнав из комнаты старшего инспектора, Г. М. угрюмо посмотрел на Гая:

– Что ж, сынок, пока ведешь ты. Потрепал мой лавровый венок, ничего не скажешь.

– Не знаю, что вы там себе вообразили, – заговорила Джудит, глядя на него округлившимися глазами, – но Шортер… Это абсурд! Он у нас много-много лет. Был здесь еще во времена моей матери.

– Ты не понимаешь, – заметил Гай. – А вот сэр Генри, полагаю, понимает.

Мастерс привел обескураженного дворецкого, ничуть не выглядевшего виноватым. Мало того, весь его вид выражал оскорбленное достоинство.

– Не знаю, сэр, что нужно этому человеку, – обратился он к Г. М. – Но вот карты, которыми пользовались вчера. Я их собрал и положил в коробку. Если хотите увидеть…

– Да. Пересчитайте их.

– Сэр?

– Пересчитайте карты! Считать-то вы умеете?

Беспокойно оглядевшись, Шортер достал колоду неуклюжими пальцами и, едва не рассыпав ее, принялся считать, медленно и аккуратно. Закончив, он нахмурился.

– Так что, сэр? Не понимаю, что здесь не так. Пятьдесят две карты…

– Верно. А теперь то же самое еще раз, но будьте внимательны. Посмотрим, не заметите ли вы чего-то необычного. Не спрашивайте ни о чем! Просто скажите, если что-то увидите.

– Послушайте, это что еще за чертовщина? – подал недовольный голос сэр Джордж.