Загадка Красной Вдовы

По контрасту, женское лицо было по-своему мягким, округлым, с приятными латинскими чертами и темными глазами, но в нем ощущалась здоровая практичность, естественная для этой женщины в той же мере, как и тугие завитки напудренного парика.

– Думаете, она похожа на меня? – неожиданно спросила Джудит. – Гай говорит, что да, судя по ее большому портрету наверху, но разрази меня гром, если я вижу хоть малейшее сходство. Другой цвет глаз и волос и все прочее. Да еще и такие толстые щеки. Интересно, почему тогдашние художники – особенно французские – изображали всех такими круглыми и с выпученными глазами, как будто их накачали воздухом? Нет, я повешусь, если найду хоть какое-то сходство.

– Дорогая, она была очень умная, – сказал Гай.

Лица с миниатюры стояли перед глазами Терлейна, даже когда все вернулись в кабинет Мантлинга, из которого доносились резкие постукивания и приглушенные проклятия. Стоявшего у двери и с любопытством заглядывавшего в комнату констебля Г. М. отослал к Мастерсу. Свет настольной лампы падал на Равеля и Карстерса, склонившихся над доской для багатели. Первый из них, не жалея крепких выражений, подсчитывал свои очки – всего их набралось лишь пятьсот на двадцать шаров. Карстерс со смущенным видом торопливо смел с доски кучку серебра.

– Надо же было чем-то заняться, – завопил Карстерс, едва взглянув на Джудит. – Нас пытаются изолировать, что-то в этом роде, и не выпускают. – В голосе его звучали обиженные нотки. – Черт возьми, Джуди, не смотри на меня так, будто я муха, попавшая в твой салат! Я предлагал тебе помощь, предлагал…

– Не обращайте на него внимания, – снисходительно успокоил их Равель. – Сам не понимает, что несет. Пьет виски с содовой. Ха-ха-ха! Говорит мне: «Старина, я предлагаю ей утешение, а она отвергает!» И глотает виски с содовой. Я говорю: «Да, старина, но почему ты хочешь ее утешить, какой повод?» Он отвечает: «Дело не в этом, дело в принципе». И выпивает еще. Провалиться мне на этом месте! Я сам уже почти англичанин, но англичан не понимаю. Может, если пить виски с содовой, то и понимать буду лучше. Вот что, приятель, я сейчас сделаю: загоню тебе десяток по таннеру[8] за шар, а?

– Вы уберете эту треклятую доску! – взревел Г. М. – И… Хм. Нет! Подождите. Где все? Где Мантлинг?

– Прилег, – с готовностью отозвался Карстерс, словно спеша реабилитироваться в глазах Джудит. – Послушайте, я понять не могу, что такое с Аланом. Он всегда держится и даже в тяжелых ситуациях не теряет головы. Это я вам говорю. Но из-за этого дела… он просто сам не свой. Не понимаю.

– Ага. А мисс Изабель?

– По-моему, она немного не в себе, – сказал Равель. – Что вообще происходит? Вот послушайте! Мы все здесь, и вдруг она влетает и сразу вот к этому столу. Вытаскивает ящики, переворачивает, высыпает все на пол. У двери бобби[9]. Он подбегает к ней…

– Прекрати, ладно? – раздраженно сказал Карстерс. – Это все ерунда, но шуму она наделала немало. Джуди, тебе надо поговорить с ней. Она вбила себе в голову, будто те дротики, которые привезли мы с Аланом, – не копья и не стрелы, а те маленькие, около двух дюймов длиной, – в общем, что они отравлены…

– А они отравлены? – спокойно спросил Гай. – По-моему, ты сам хвастался…

– Да, знаю. И что с того? Почему бы не похвастаться, если даже ты знаешь, что шансов на это – один к тысяче. Просто ради интереса, – с жаром продолжил Карстерс, – например…

– Здесь никому нет дела до вашего представления о том, что интересно, – быстро заговорила Джудит, – а уж мне тем более. И если начистоту, то ваше присутствие в доме совершенно некстати. К сожалению, я ничего не могу поделать, потому что вы считаетесь другом моего брата. Но раз уж вы здесь, я жду от вас соблюдения общепринятых приличий. Вы можете пить ваш чертов виски с содовой – этому я воспрепятствовать не могу. Вы можете хвастаться и лгать насчет… – Она отвернулась и перевела дух. – Сэр Генри, зачем мы с Гаем были вам нужны?

Карстерс остановился, уставившись в пустоту, как если бы на него вдруг нашло озарение.

– О боже, – выдохнул он. – Так вот оно как?

Шурша юбками, Джудит покинула комнату.

Секунду-другую Карстерс тупо смотрел на дверь, потом медленно поднял руку и тут же опустил ее, будто бросал кости. Терлейн, ожидавший взрыва недовольства со стороны Г. М., с удивлением обнаружил, что тот совершенно спокоен.

– Ну что ж. Знаете, я так и думал, что будут какие-то неприятности.