Загадка Красной Вдовы

– Клянусь вам, сэр, я ничего об этом не знаю! Нет. У меня есть алиби, не самое надежное, да, но даже с таким алиби я все равно не убивал беднягу Бендера. – Он пожал плечами. – Вот и все. Я сидел вместе со всеми за столом. Я не знал Бендера и никогда прежде его не встречал. Все, точка. Voila. Не возражаете, если я выпью виски?

– Нисколько, сэр. Но я хотел спросить вас о другом. Что вы делали после того, как вышли из-за стола? И когда вы вышли?

– В половине двенадцатого, после того как мы услышали голос. Боже, никогда этого не забуду! Я так понимаю, что к тому времени он уже был мертв, и для меня это хорошо…

– Вы вышли из-за стола и куда потом направились?

– В свою комнату. Мне нужно было отправить две каблограммы в Париж и написать записку. Каблограммы я передал в «Вестерн юнион» по телефону, который стоит у меня в комнате. Я также написал записку и как раз спускался по лестнице, чтобы оставить ее на столике в холле, когда услышал крик.

Некоторое время Мастерс молча смотрел на него, а свой следующий вопрос задал, уже обратившись к блокноту:

– Я тут наводил справки, как вы понимаете, мистер Равель, и мне сказали, что ваша комната находится рядом с гостиной мисс Изабель Бриксгем. Ведь так? Да. А теперь, пожалуйста, скажите, направляясь в свою комнату, вы не заглядывали к мисс Бриксгем?

– Дверь была открыта. Но я с ней не разговаривал. Мисс Изабель сидела в кресле спиной ко мне… перед камином, опустив голову… вот так… – Он уронил подбородок на грудь, изображая дремоту. – Я подумал, что она спит, и не стал ее беспокоить, а пошел дальше. Ха! А?

В наступившей тишине Мастерс повернулся к Гаю, сидевшему с прямой, как столб, спиной, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Понятно. А где же сидел мистер Гай Бриксгем?

Равель уставился на инспектора:

– Не понимаю. Гай? Гая там не было.

– Вы ошибаетесь, друг мой, – сохраняя полнейшее спокойствие, сказал Гай. – Вы просто не могли меня видеть, вот и все. Вы ведь, надо полагать, не входили в комнату? Если есть сомнения, спросите мою тетю.

Равель беспокойно заерзал, начал разводить руками и в конце концов не выдержал и взорвался:

– Послушайте! Я не хочу никому неприятностей, вы все мои друзья, но я также не хочу лгать полицейским! – Лицо его раскраснелось. – Чтоб меня посадили за решетку? Ну уж нет! Так что лгать я не стану. Вас там не было, старина. Извините, но это так. Я заглянул в комнату, и вас там не было, если только вы не прятались в шкафу или где-то еще. Мисс Изабель сидела в большом мягком кресле с кретоном. – Он произнес последние слова с ударением, как будто подкрепляя свое утверждение этой деталью. – И я видел ее голову над спинкой. Вот так. Но вас там не было. Нет.

– Простите, – Гай дернул плечом, – но в данном случае мы имеем два голоса против одного.

– Думаю, нам нужно еще раз поговорить с мисс Бриксгем, чтобы получить полную ясность, – сказал Мастерс, демонстрируя завидное самообладание. – Спасибо, мистер Равель. Итак, вы спустились вниз положить письмо на столик в холле, вероятно, около полуночи? Так или иначе, вы снова прошли мимо той же двери. Вы заглянули в комнату?

– Э… нет. Ха! Знаете, мне кажется, она была закрыта. Да, должно быть, я заметил, что она закрыта. Но утверждать наверняка не буду.

Мастерс захлопнул блокнот и с видом человека, закончившего дело, пристегнул карандаш к карману.

– На этом все, джентльмены. Больше беспокоить вас не стану и задерживать тоже, если только кто-нибудь не хочет что-то добавить. Нет? – Он взглянул на угрюмо молчавшего Г. М.

– Я ухожу домой, – решительно заявил последний. – Мне нужно посидеть и подумать. Давненько такого не случалось, чтобы так нужно было посидеть и подумать. Послушайте, уже почти три часа… – Он посмотрел на Терлейна и сэра Джорджа. – Вам куда? Вы, Анструзер, насколько я знаю, живете за углом от меня. Пройдемся пешком, выкурим по сигаре. А вы, док, в свой Кенсингтон сегодня не поедете – в таком тумане и до утра не доберетесь. Чепуха! Пойдемте со мной – ночлег я вам обеспечу. Мне надобно кое с кем поговорить… В холле, Мастерс. Небольшой разговор с глазу на глаз.

Повернувшись к хозяину и подбирая прощальные слова, Терлейн задумался. Обычное «спокойной ночи, чудесный провели вечер» в данном случае выглядело неуместным.

В конце концов он пожал руку и просто попрощался. Все пребывали в рассеянном состоянии. Равель еще кружил по комнате, не глядя на сидящего с каменным лицом Гая, и Мантлинг тоже лишь проворчал что-то себе под нос. Центром растворенного в воздухе недовольств и неприязни оказался, похоже, Гай, который так и не расцепил пальцев и не поднял головы.

Когда Терлейн и сэр Джордж вышли в холл, Г. М. – в пальто с побитым молью меховым воротником и надвинутом на затылок громоздком старинном цилиндре – спорил о чем-то с Мастерсом.