Загадка Красной Вдовы

– Я не силен по части того, что вы, джентльмены, называете психологией. Но с точки зрения здравого смысла все объясняется просто. Он должен был убедиться, что Бендер умрет раньше, чем вы до него доберетесь. Никто, даже эксперт-токсиколог, не может сказать, насколько быстро подействует яд и сколько времени должно пройти до смерти жертвы, когда ее не спасет уже никакой антидот. Из окна увидеть упавшего Бендера было невозможно. Допустим, Гай Бриксгем выстрелил в мистера Бендера сразу после того, как тот подал голос в одиннадцать пятнадцать. Бендер падает и пропадает из виду. В одиннадцать тридцать он может быть мертв, а может – нет. Если ответа не будет, вы, джентльмены, тут же ворветесь в комнату. А если бедолага еще жив и успеет что-то сказать? Все летит к чертям! Нет-нет. Нашему другу Гаю приходится ждать, пока жертва не отдаст концы наверняка. Вот почему он отвечает еще раз – без четверти двенадцать, после чего смывается. Как по мне, так это и есть здравый смысл. Какие могут быть сомнения?

– Послушайте, Мастерс, а вы не забыли про записную книжку? – напомнил Г. М., устроившись в кресле.

– Признаюсь, сэр, эта книжка долго не давала мне покоя. И вот что я теперь скажу. – Старший инспектор снисходительно кивнул. – К черту записную книжку.

– О, согласен, я повержен и унижен. И смею лишь указать, что ее кто-то прикарманил.

– Неужели? Тогда позвольте спросить напрямик. Вы вообще видели эту записную книжку? Ее кто-нибудь видел? Можете ли вы поклясться, что в кармане у Бендера была именно записная книжка? – (Г. М. что-то пробормотал, уставившись в стол, но не ответил.) – То-то и оно. Вы слишком хороший барристер, чтобы не понимать, что останется от вашего свидетельства, если вас подвергнут перекрестному допросу. За час или даже более до обеда вы заметили выпуклость в нагрудном кармане Бендера. И вам показалось, что там записная книжка. Такое свидетельство в суде не примут. И даже если предположить, что в тот момент в кармане что-то было, сколько времени прошло потом?

– Да, конечно! Я уже под перекрестным допросом, – проворчал Г. М.

– Даже если до обеда в кармане что-то лежало, ему ничего не стоило вынуть этот предмет. А поскольку позже к Бендеру вы не прикасались, то как вы можете быть уверены, что во время обеда в кармане у него что-то было?

– Выпуклость, говорите? А я спрошу вас, сэр, когда человек в накрахмаленной рубашке садится, у него на груди появляется выпуклость? Да, я уже слышу, как этот чванливый старикашка Хоуэлл громит меня своими вопросами и грозит карандашом. – Г. М. уныло покачал головой. – Но вы перебираете по части юридических тонкостей и уходите от здравого смысла. Я не могу поклясться, что в кармане была записная книжка, потому что я ее не видел. Если следовать вашей логике, то человек не может поклясться, что обнял именно свою жену, потому как было темно. Тьфу! Говорю вам, Мастерс, я знаю, что там была записная книжка. Потом, за обеденным столом…

– Есть о чем подумать, – глядя на Г. М., сказал сэр Джордж. – Мы разбиты?

– Боюсь, что да. В кабинете у него была записная книжка и что-то еще, но потом… Увы. Мастерс и Здравый Смысл одолели старика. Разгром. В одну калитку. Единственное, что у нас есть, – свернутый листок пергамента. Но против всех его аргументов это пустяк. Каким-то чудом этот листок мог оказаться в кармане у Бендера вместе с пиковой девяткой. Каким-то чудом этот листок мог оказаться в его руке и упасть ему на грудь, когда он бился в смертельных конвульсиях. Хороший обвинитель вроде Гупи Хоуэлла докажет, что именно так все и случилось и что убийца – Гай Бриксгем! Гай Бриксгем оставил отпечатки пальцев на окне и обрывок нити в ставне. Гай Бриксгем виновен по совокупности улик, и даже свернутый листок пергамента доказывает… Листок пергамента доказывает… доказывает…

Голос его задрожал, повторяя одно и то же, как заезженная пластинка. Задрожал и… умолк. Г. М. замер, держа руки на краю стола и уставившись в пустоту.

– Боже мой! – негромко сказал он.

Г. М. сидел без движения на фоне темнеющего неба. Все молчали. За целую минуту никто не произнес ни слова, пока тишину не нарушил пронзительный звонок. Терлейн вздрогнул.

Звонили из кабинета сэра Джорджа в Британском музее.

Визгливый голос Мантлинга звучал громко, и все узнали о случившемся еще до того, как об этом сообщил Г. М. Гая Бриксгема нашли мертвым во Вдовьей комнате. Причина смерти сомнений не вызывала – ему проломили голову. Жертву перекатили за кровать, и возле его руки лежала серебряная шкатулка.

Потайной ящик

Мастерс тотчас же позвонил в Скотленд-Ярд, и команда криминалистов вместе с полицейским врачом прибыла на место почти одновременно с машиной Мастерса. Терлейн на всю жизнь запомнил, как они мчались по задымленным улицам в плотном потоке дневного трафика. Г. М. разместился на переднем сиденье, рядом с Мастерсом, и за всю дорогу заговорил только раз.