Загадка старинного кладбища

– Да, возможно, дерево.

Я сидел, не шевелясь, и меня пробирал холод. Подышал на руки, и в луче света фонарика заклубился пар.

Я почесал затылок через вязаную шапку.

«Сверкающее дерево? Нет. Вряд ли. Это бессмыслица какая-то. Разве что апельсиновое или лимонное дерево на солнце…»

Я покачал головой и спросил:

– Как думаешь, что, кроме дерева, может возвышаться над землёй?

– М-м-м… Из нашего окна видна часть кладбища. Допустим, дом. Или, например, башня.

– Ну да! – обрадовался я. – Башня Магдала! Она похожа на маяк и поднимается к небу!

– Ну-у… Разве она похожа на сверкающий маяк?

Взгляд зацепился за последнюю строчку стихотворения: «Отражаю гранями золото небес».

В голове бешено завертелись все колёсики. Что касается «золота небес», то я сразу подумал о солнце, тут сомнений не было. А вот грани? Грани, которые отражают солнечные лучи?

– Ты здесь? – прохрипела рация.

– Здесь, здесь, я думаю. Пытаюсь понять, вписывается ли башня Магдала в другие строчки стихотворения.

– Ну-ка, прочитай мне его ещё раз.

Я повторил стихотворение, и у меня в голове замелькали разные картинки нашего пребывания в усадьбе.

– Понял! – выдохнул я. – Речь о башне, но это не Магдала. Это другая, та, что напротив неё. Стеклянная!

– Белая ладья на шахматной доске, – прошептал Тома.

– Точно. Теперь надо ответить на один вопрос. Сколько в ней стеклянных граней? Можешь ответить?

– Не шевелись! Сейчас посмотрю в брошюре.

Я и не шевелился – я реально застыл на месте. Только мысль, что перед нами вот-вот откроется клад тысячелетней давности, удерживала меня от желания сбежать. Потянулись долгие минуты. Наконец снова послышался голос Тома.

– Не нашёл.

Голос у него был огорчённый.

– Когда мы с Амандой сидели наказанные, ты, случайно, не был в стеклянной башне?

– Нет, ходила другая группа.

– Группа друзей Аманды? – спросил я.

– Ага.

– Тома! Надо, чтобы ты нашёл Аманду, пусть она расспросит их. Я уверен, что во время экскурсии им об этом рассказывали. Надеюсь, они хоть немного слушали. Возможно, хоть что-то запомнили.

Я говорил очень, очень серьёзно.

– Сейчас уже поздно, я не знаю…

– Я здесь загибаюсь от холода, Тома. Беги скорей к Аманде и всё узнай. Долго я здесь не протяну!

– Ок. Всё понял!

А дальше тишина. Полная. Единственный звук – моё дыхание. Но я был настороже и прислушивался, не скрипнет ли снег за входной решёткой. Что, если великан застигнет меня раньше, чем вернётся Тома?

Время тянулось бесконечно. Зубы начали выбивать дробь. Щиколотка при малейшем движении отзывалась пронзительной болью. На глаза набегали слёзы, и мне казалось, что они тут же замерзают.

Как всегда неожиданно, заработала рация.

– Две тысячи триста одиннадцать! Башня сделана из двух тысяч трёхсот одиннадцати стеклянных плиток!

Я вздрогнул, сердце забилось быстрее. Глухие удары раздались в барабанных перепонках.

– Это точно? – переспросил я недоверчиво.

– Да, да! Верзила Робин запомнил число. Он сказал, всё потому, что цифры совпадают с датой его рождения – двадцать третьим ноября.

Я невольно улыбнулся про себя: кто знает, вдруг эта мелочь, подсказанная мне человеком, которого я – вполне возможно, несправедливо – считаю болваном, поможет мне разрешить загадку? Загадку, которую на протяжении веков не могли разрешить учёные!

Дрожащими – от холода или волнения? – руками я стал нажимать на каменные кубики. Сначала II, потом III и два раза на I.

У меня чуть сердце не заглохло, когда в тишине часовни послышались глухие скрипучие звуки: механизм пришёл в действие и… Надгробный камень приподнялся на несколько сантиметров.

Я встал на ноги и чуть не заорал – так стало больно, но восторженная радость сработала как лучшая на свете анестезия.

Я сунул фонарик под мышку, взялся руками за ледяной камень и постарался его приподнять. Вопреки моему ожиданию, это оказалось не так уж трудно, и я подумал, что мне помогает поднять каменный блок какой-то шкив или рычаг.

Направив пучок света в углубление под надгробным камнем, я замер в счастливом изумлении.

Передо мной буквально в нескольких сантиметрах стоял деревянный сундучок! Стоял с начала времён и ждал, чтобы искатель кладов, более успешный, чем другие, нашёл его.

– Ну, что там у тебя? – закричала рация голосом Тома.

Я о нём и думать забыл…

– Всё суперски, Томи! Сработало! Мы нашли клад Ренн-лё-Шато!

Глава 27

Я взял сундучок за две железные боковые ручки и вытащил из тысячелетнего убежища. Хмель восторга кружил голову. Чувствуя, что я прикасаюсь к одной из величайших реликвий в истории Франции, я смотрел на сундучок. Что же в нём такое? Я хотел поделиться чудом открытия с Тома и Амандой и заторопился в дом.

Сундучок оказался не таким уж тяжёлым, но лишний вес не понравился моей щиколотке, и каждый шаг сопровождался резкой болью. Я вышел из часовенки, сильно хромая. Едва волочил по снегу ноги, ещё и кроссовки насквозь промокли.

Пройдя полдороги и обогнув большую сосну, которая загораживала мне фасад нашего дома, я увидел, что все окна в доме освещены.