Загадки творчества Булата Окуджавы: глазами внимательного читателя

Завершая обсуждение темы двойственности сознания в ранних песнях и стихах Окуджавы, мы хотим отметить, что характер внутренних противоречий, представленных в стихах поэта, может служить иллюстрацией того, что недавно стало известно о работе мозга, и новые знания подтверждают аутентичность описания переживаний поэта. Кроме того, с позиций нового подхода удается понять связь между несколькими произведениями, различными по образности, но объединенными темой внутреннего конфликта, что прежде не представлялось очевидным, и расшифровать, может быть, одно из самых таинственных произведений Окуджавы – песню «Ночной разговор».

Какими Окуджава видел Пушкина и Лермонтова

…лучше всех Пушкина понял не исследователь, а поэт – Булат Окуджава.

Ю. Лотман. Письмо Б. Ф. Егорову

За период с начала 60-х до 1970 года Окуджава написал несколько стихов о Пушкине и Лермонтове. Наличие достаточно сжатых временных рамок связано с «кустовым» характером его творческого процесса. Первым по хронологии в означенном временном интервале было стихотворение 1960-61 года «Берегите нас, поэтов», в котором фигурируют оба литературных классика. За промежуток времени с 1964 по 1970 год появились 4 произведения Окуджавы о Пушкине («Былое нельзя воротить…» (1964), «Александр Сергеич» (1966), «Счастливчик Пушкин» (1967), «Приезжая семья фотографируется у памятника Пушкину» (1970)) и одно – о Лермонтове, которое называется «Встреча» (1965). В том же 1965 году Окуджава и О. Арцимович работали над сценарием фильма «Частная жизнь Александра Сергеевича, или Пушкин в Одессе»; в нем уже просматривается концепция личности Пушкина, позже развернутая Окуджавой в стихотворении «Счастливчик Пушкин». А почти через четверть века упоминание о Пушкине вновь возникает в стихотворении «Приносит письма письмоносец…» (1988), а в текст «Ах если б знать заранее…» (1990) Окуджава снова включает образы и Пушкина, и Лермонтова.

Окуджава как-то сказал, что прочувствовал и полюбил поэзию Пушкина только в середине 60-х годов, а до того «не знал, не понимал, а просто участвовал в общем хоре»[232]. Именно в эти годы, видимо, сформировалось его цельное и оригинальное представление о личности классика, которое нас и интересует. Мы не включили в рассмотрение ранние стихи Окуджавы о Пушкине «Бессмертие» и «За Черной речкой», написанные в конце 50-х, потому что в них это представление не могло отразиться.

Пушкинско-лермонтовская тема в творчестве Окуджавы привлекла внимание многих исследователей. Значительная часть их (С. Бойко, В. Новиков, О. Розенблюм, А. Кулагин[233]) говорили о том, что на тональность и отношение к герою в текстах Окуджавы о Пушкине повлияло стихотворение Маяковского «Юбилейное». В. Новиков в статье «Властитель чувств» высказал мысль, что Маяковский был посредником для Окуджавы в «ситуации диалога с великими»[234]. А. Кулагин в книге «Окуджава и другие» указывал на перекличку между «Юбилейным» и стихотворением Окуджавы «Былое нельзя воротить…» и писал: «…и как знать – может быть, без “Юбилейного” не было бы и других окуджавских стихотворений 60-х годов – “Александр Сергеевич” и “Счастливчик Пушкин”, по своей тональности, разговорной манере и полемической установке на хрестоматийный образ классика вольно или невольно продолжающих пушкиниану Маяковского»[235]. Факт влияния поэзии Маяковского на эти тексты Окуджавы трудно оспаривать. Но мы постараемся указать на другие, не менее значимые контексты стихов Окуджавы о Пушкине.

И в стихах Окуджавы, и в стихах Маяковского оживает памятник (такой сюжет можно выделить и в «Каменном госте» Пушкина); и у Окуджавы, и у Маяковского присутствует попытка деканонизации образа классика. Можно отметить близость стихов Окуджавы и Маяковского на нескольких уровнях, но эти уровни более-менее поверхностны; они скорее касаются внешней стороны текстов. Окуджаву волнует не только образ Пушкина; в стихах, которые мы рассматриваем, как и во многих других текстах Окуджавы, проступает его рефлексия относительно проблемы творчества вообще. И если говорить о философии Окуджавы, то в этом плане он никак не смыкается с Маяковским.

Наша работа отличается от предшествующих тем, что в ней мы привлекли при анализе те произведения, которые как-то соотносимы с окуджавскими именно на глубинном, мировоззренческом уровне. Они написаны Георгием Ивановым и Борисом Пастернаком.