Загадочная женщина

Он идет по коридору — те же самые побеленные стены, слабый запах аммиака. Заходит в открытую дверь и оказывается в комнате: черная металлическая кровать с латунными ручками, такого же типа тумбочка с дверцами и ничего более. За спиной слышатся чьи-то шаги. Он резко поворачивается и встречается лицом к лицу с Минди. У нее очень светлые, почти белые, волосы и немного раскосые, широко расставленные глаза. Они настолько подведены черным, что выглядят, как кошачьи. Кожа покрыта белой пудрой, только верхняя часть скул остается розовой. Зато губы аж пылают красным. Минди закрывает за собой дверь, не отводя от него глаз, прижимается к нему, проводит одной рукой у него между бедер и проходит мимо. Он оборачивается и смотрит. Она стоит возле кровати и выжидающе глядит на него. На ней трусики-стринги и чулки на поясе. На ногах туфли на высоченных остроконечных шпильках. Груди восхитительной округлой формы. Он приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, задать свои вопросы… Но девушка уже стоит прямо перед ним, приставляет указательный палец к его губам, а второй рукой лезет к нему в брюки. Он ощущает прохладу на своей коже, которая вдруг становится горячей.

Йоахим до сих пор никогда не посещал проституток. Ему никогда не представлялось такой возможности. Когда он был молод, он был слишком не уверен в себе. А позже встретился с Эллен и стал писать. И тут на него посыпались предложения, о которых он поначалу мог только мечтать. Ему писали красивые женщины, звонили, навещали после публичных чтений. И предложений не стало меньше, даже когда продажи его книг снизились и он стал загадочным писателем, тихо обосновавшимся на Кристиансё. Но Йоахим в основном отвечал отказом. Время, проведенное с Эллен, научило его предохраняться. Внебрачные отношения у него случались тогда, когда он был женат. А потом в них больше не было необходимости. С Луизой-Еленой он мог чувствовать себя спокойно, как никогда не было с Эллен.

Он пытается напомнить самому себе, зачем он сюда пришел. Стал ли он наконец целеустремленым, развил ли те качества, за отсутствие которых его укоряла Эллен? Подобен ли он теперь тем художникам, которыми она так восхищалась? Как, например, англичанин Тёрнер, приказавший матросам привязать себя к корабельной мачте и таким образом простоявший четырехчасовой шторм, чтобы получить непосредственные впечатления о том, каким он бывает. Он тоже такой? Стал ли он теперь таким решительным, привязался ли к мачте на судне с именем «Елена»? Что бы сказала Эллен, если бы увидела его? Стал бы он для нее тем художником, которым она хотела его видеть?

И вот он уже лежит и чувствует опытные руки Минди, которая, зная, что нужно мужчине, не делает лишних движений. Но ни в ее взгляде, ни в прикосновении не чувствуется тепла. Так вот почему он позволяет ей это делать… Неужели потому, что он не считает это изменой Елене? Но можно ли вообще говорить о неверности, если Елена фактически оставила его? Йоахим не знает ответа, он просто об этом думает, снимая рубашку и спуская брюки. Эрекция не обманывает его, она говорит правду о его теле и желаниях.

И все-таки он начинает разговор с каким-то странным ощущением, что это его последний шанс:

— Я ищу одну женщину, которая работала здесь три года назад. Луизу Андерсен. Ты ее знаешь?

Минди вздыхает, осторожно перелезает через него, спускает ноги на пол, усаживаясь на кровати спиной к нему. Она потягивается, как обычно делают, когда болят мышцы. Йоахим тоже садится и старается одеться как можно скорее. Надевает трусы задом наперед и чувствует, как они давят на его эрегированный член.

— Я сразу поняла, что ты сюда не трахаться пришел, — сухо говорит девушка.

Йоахим достает свой мобильник из кармана, находит в нем снимок Елены, обходит вокруг кровати, останавливается перед Минди и протягивает ей телефон:

— Ты ее знаешь?

Мгновенное замешательство. Брови хмурятся. Проходит какая-то доля секунды, и ее лицо снова становится совершенно безразличным.

— Я никогда ее раньше не видела, окей?

Йоахим уверен, что ее смятение было явным. Фото Елены ни о чем ей не говорит. Значит, она может связывать имя Луизы с каким-то другим лицом. Если бы у него была фотография настоящей Луизы, он смог бы заставить ее говорить.

— Ты знала Луизу? Знаешь ли ты, где она сейчас?

Минди медленно встает.

— Ты имеешь в виду Стеллу? Она завязала, я думаю.

Йоахим повторяет это имя, оно ему нравится: Стелла. Разумеется. Нет ни одной проститутки, которая бы называлась своим настоящим именем. У всех у них имена типа Ванессы, Минди, Памелы и тому подобных.

— Если ты не будешь трахаться, проваливай тогда домой.

— Погоди, — настаивает Йоахим. — Значит, Луиза Андерсен называла себя Стеллой? Я должен найти ее. Это очень важно для меня.

Он кладет свою ладонь ей на плечо. Она смотрит на него, словно он нанес ей самое страшное оскорбление, но Йоахим возбужденно продолжает: