Загадочный незнакомец

В один из дней Тедди отыскала в ящике своего письменного стола письмо, в котором сообщалось о кончине Сирила. А на третий день поисков Грейсон сообщил Джеку, что, кажется, нашел что-то важное. Утром четвертого дня, в день званого обеда у сэра Малкома, произошло первое рождественское чудо – мать вызвалась самолично провести это мероприятие. Она настойчиво убеждала Тедди, что той лучше и дальше помогать Джеку и не отвлекаться. Уже ближе к вечеру графиня пожелала им удачи и заявила, что ей не терпится поскорее увидеть сэра Малкома и его друзей, большинство из которых знала много лет. Она отбыла с достоинством и уверенностью человека, точно знающего, что делает. Что, безусловно, можно было считать вторым чудом (или, возможно, частью первого).

Еще одно чудо, более незаметное, но тем не менее замечательное, произошло поздно вечером, когда все слуги уже ушли спать. Тедди с Джеком решили, что им нужно проветрить мозги и поговорить о чем-нибудь совершенно другом, не имевшем отношения к их поискам. И Тедди рассказывала о том, что запланировала для новогоднего бала. Поскольку она почти все подготовила еще до появления Сирила, то не особенно переживала за успех мероприятия. В конце концов, до праздника оставалось еще больше недели. И ни один из них даже не заикнулся о том, что если они не найдут что-либо важное, то Тедди, возможно, не удастся не попасть на этот бал.

А потом Джек рассказывал о встрече с матерью и о своих надеждах – ему очень хотелось верить, что его родители хотя бы начнут разговаривать друг с другом. И еще он рассказал о своем разговоре с мисс Мерриуэдер и о том, что они оба хотели остаться всего лишь добрыми друзьями, не более того. И вот во время этого рассказа и произошло то самое чудо. В какой-то момент их взгляды вдруг встретились, а затем Тедди обхватила Джека за шею, а он подхватил ее на руки и закружил по комнате; причем оба при этом радостно засмеялись, потом губы их встретились и этого, конечно же, следовало ожидать – ведь он целовал ее перед уходом каждый вечер после того, как начались эти поиски. На сей раз поцелуй начался довольно невинно, но очень скоро он превратился во что-то властное, всепоглощающее и неодолимое – во что-то такое, чего Тедди даже и вообразить не могла; и, уж конечно, она на подобное чудо никогда не надеялась.

Конечно, кое-кто наверняка с презрением бы осудил данное чудо за его греховный характер (после Сирила она поклялась, что больше не совершит такую ошибку и не пойдет на близость с мужчиной), но для Тедди все происходившее было чудеснейшим из чудес, так как жгучее желание охватило не только ее тело, но и сердце. И она точно знала: это не ошибка, это Джек, ее банкир, ее герой!

И не важно, что могло случиться в будущем и какие планы она строила раньше, в данный момент Тедди хотела только одного – быть с Джеком. И это, наверное, стало самым главным рождественским чудом.

Глава 22

– Знаешь, ведь это может оказаться ужасной ошибкой, – пробормотал Джек, уткнувшись лицом ей в шею.

Прижавшись к двери, Тедди шарила рукой у себя за спиной, чтобы нащупать и повернуть ключ в замке. Слава богу, лампа в ее комнате уже горела.

– Да, Джек, знаю, но…

Он заглянул ей в глаза.

– Но что?..

– Но это не ошибка. – Она с трудом сглотнула. – Поверь, я точно это знаю.

Он с минуту вглядывался ей в глаза, затем кивнул и привлек ее к себе.

– Вот и хорошо. – В следующее мгновение их губы снова слились в поцелуе.

Тедди так и не поняла, как и когда они умудрились подняться по лестнице и войти в ее комнату. Не могла она вспомнить и того, как оказалось, что на ней остались только корсет, сорочка и панталоны; а на нем даже и рубашки уже не было. В данный момент такие подробности не имели ни малейшего значения.

Тут Джек принялся теребить застежки на ее корсете, а она дергала пуговицы на его брюках. И ее вдруг поразило, что она не испытывала ни малейшей робости и даже не пыталась сопротивляться. Да и с какой стати сопротивляться? В конце концов, она и так давно уже обесчещена, и обесчестить ее еще сильнее просто-напросто невозможно. К тому же… Боже милостивый, она до безумия желала Джека и прежде даже представить себе не могла настолько жгучего вожделения. О, черт побери, да ведь она – распутница! Распутница, движимая похотью, страстью и всеми теми желаниями, которые, как ей всегда говорили, обрекут ее на адские муки. Но какая разница? Сейчас имело значение только одно – ее страстное влечение к Джеку.

Тут корсет наконец расстегнулся и упал на пол. Его руки тотчас скользнули ей под сорочку, и Тедди невольно вздрогнула. Через секунду-другую пуговицы под ее пальцами поддались, и она, опустив брюки Джеку на бедра, внезапно ощутила, как его отвердевшее естество с силой прижимается к ней.

Джек тихо застонал и Тедди почувствовала, как между ног у нее все запылало огнем. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Я должна тебе сказать, что я не совсем… Как бы это выразиться… – Собравшись с духом, она выпалила: – Я уже занималась этим раньше.

Джек откашлялся и проговорил: