Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

Джо был испуган. Я не дал ему закричать и сильно ударил рукояткой пистолета чуть выше уха. Раздался глухой треск, как будто лопнула спелая дыня, и он упал ничком. Пока я тащил его внутрь, подальше от посторонних глаз, в голове крутилась только одна мысль: не испачкать бы кровью его белую куртку. Наконец я смог натянуть ее на себя, надел его кепку и еще раз ударил его по голове – разумно предполагая, что это не даст ему прийти в себя раньше времени. Кепка оказалась немного тесноватой, но долго в ней расхаживать я не собирался. Наконец мне удалось устроиться за рулем грузовика и выехать на улицу. Краем глаза я заметил, как за мной пристроился Джинкс.

Я свернул за угол, проехал вдоль улицы, ведущей к Хартфорду, и остановился прямо на обочине, оставив место для «зефира». Теперь можно было быть уверенным, что, когда настанет время сматываться, путь будет свободен. Приглушив мотор, я подождал, пока Джинкс припаркуется на свободное место, затем вышел из машины и стал наполнять деревянный ящик молочными бутылками. Джо тем временем истекал кровью. Даже трудно было поверить, что у старика может быть столько крови. Она даже образовала лужу на металлическом листе, покрывавшем пол, и стекала к дренажному отверстию в кузове. Я взял из корзины четвертьфунтовую пачку масла и заткнул ею дырку. Потом вылез из кузова и потащил за собой ящик с молочными бутылками. На меня никто не обращал внимания. Тут появился Джинкс, он изображал покупателя.

– Машина у входа.

– Ну что ж, тогда пошли.

Я закрыл крышку ящика, запихнул туда же пустую коробку и стал подниматься по лестнице, ведущей в контору. Отсюда торговый зал был виден как на ладони. С дюжину покупателей бродили между стеллажами с товарами, и все это было похоже на рекламный плакат. На небольшой площадке в конце лестницы мы пригнулись и натянули карнавальные маски. Наконец я распахнул дверь конторы и шагнул внутрь с пистолетом в руке. Хартфорд сидел за столом, раскладывая чеки и подсчитывая выручку, за соседним, спиной ко мне, сидела женщина.

Хартфорд поднял глаза и хотел было что-то сказать, но тут заметил пистолеты и Джинкса за моей спиной.

– Руки за голову.

Он молча выполнил мое приказание, женщина обернулась, и я заметил телефонный аппарат на ее столе.

– Отойдите от телефона и ложитесь на пол.

Она медленно встала, нерешительно переминаясь с ноги на ногу – похоже, наш вид ее совсем не испугал.

– На пол, и поскорее. – Сзади меня послышался звук разматываемой липкой ленты. Женщина по-прежнему стояла у стола, и мне пришлось еще раз повторить свое приказание. Она медленно опустилась на пол. Джинкс запихнул ей в рот салфетку и залепил скотчем.

– Ложись же ты наконец. – Он толкнул ее на пол.

Хартфорд внимательно наблюдал за его манипуляциями.

– В сообразительности вам не откажешь, – обратился он ко мне.

– Ложись рядом с ней.

Джинкс проделал с ним то же самое и еще туго стянул ему лентой лодыжки и запястья за спиной.

– Теперь и у вас будет время поразмыслить. – Я убрал пистолет в карман и, не обращая внимания на мелочь, стал запихивать деньги и чеки в рубашку.

Потом мы, уже без масок, спустились в торговый зал. Он жил своей жизнью, все было как обычно…

Уже на улице я достал из грузовика пиджак и шляпу и бросил их в «зефир». Джинкс сразу же тронул с места.

– Ты был прав, черт возьми, – обронил Джинкс. – Не меньше двадцати кусков…

– Положим, поменьше, но для первого раза достаточно.

Добыча составила шесть тысяч сто сорок два доллара, и глаза у Мейсона просто полезли на лоб.

– Черт вас дери! – воскликнул он. – Вы что, накололи универмаг?

– Какое твое дело? – поинтересовался я.

– Какое дело? – переспросил он и повернулся к Джинксу: – Уж ты-то мог пошевелить мозгами, проклятый недоумок!

– Не стоит поднимать столько шума, – спокойно заметил Джинкс. – Это был не универмаг.

У Мейсона даже лицо почернело, он никак не мог сообразить, в чем дело. Тогда ему пришлось поближе рассмотреть чеки, лежавшие аккуратной стопкой, после чего у него начали дрожать губы.

– Хартфорд! Это был Хартфорд! Это еще хуже! Прямо на моей улице! Какого черта вы мне ничего не сказали?

– Я сожалею об этом, старина, – успокоил я его. – Мне неприятно, что ты так убиваешься, и с удовольствием поставил бы тебя в известность заранее, но только хочу заметить, что это абсолютно не твое дело!

С улицы доносился вой полицейской сирены. Мейсон отскочил, как будто его ошпарили.

– Идиоты! Накололи магазин у меня по соседству!

Теперь полицейские машины были уже совсем близко. Я заметил, что Нельс выбежал из конторы на улицу.

– Не стоит так убиваться, – посоветовал я Мейсону. – Дело сделано… Четвертая часть от нашей выручки составит пятнадцать сотен и сорок пять долларов плюс пару сотен за оружие да тысячу, которую тебе должна Холидей – это составит двадцать семь сотен и сорок пять долларов.

– Минуточку, – вмешался Джинкс, – а моя доля?

– Я как раз собирался этим заняться.

– Уж очень ты тянешь с этим делом…