Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– И его тоже, – согласился я, закипая. – Тебе надо бы собрать сюда десяток ценителей, хотя это не совсем то слово, я хотел сказать – дегустаторов, поставить перед ними с десяток марок коньяка и посмотреть, кто из нас ошибется…

– Я не это имела в виду…

– Дамам вроде тебя вряд ли хватит мужества сказать начистоту то, о чем они думают.

– А нельзя нам просто поговорить по-дружески? Мне так много хочется тебе рассказать, мне так много надо тебе рассказать… И если ты перестанешь грубить, может быть, мы лучше поймем друг друга.

– Великолепно, – сказал я, отворачиваясь.

– Ты чувствуешь себя не в своей тарелке?

– Да.

– И хочешь уйти?

– Именно так я и сделаю. – Я встал.

– Мне очень жаль…

– Забудем об этом…

– Жаль, что вчерашний вечер уже не повторится…

– Мне тоже.

– Нет, правда, – спокойно продолжала она. – Те чувства, которые я испытала вчера, мог дать только Браманда, и это могло быть ниспослано только судьбой. Ей было угодно, чтобы это случилось вчера. А сегодня я, ничтожная песчинка, хотела повторения, – Маргарет невесело улыбнулась, – но дилетантам это не под силу. – Она подняла свой бокал: – За ученицу Великого Чародея…

Сначала мне показалось, что она несет такую же чушь, как и многие девушки ее возраста, так сказать, небольшое представление для театра одного актера с единственным зрителем, рассуждения о воле рока за бокалом дешевого джина. Но неожиданно я понял, что все это не нарочитая игра, а настоящие искренние чувства. То, что произошло вчера на заросшем склоне под кроной векового дуба, было не просто совокуплением, а каббалистическим действом, затронувшим потаенные струны ее души. Да, она была дилетанткой в эзотерической философии дока Грина и Бог знает кого еще… «Убирайся отсюда, подонок, и чем скорее, тем лучше». Тут я почувствовал дрожь во всем теле, и мне стало ясно, что вчерашний вечер и для меня стал не очередным приключением, а чем-то большим, захватившим меня целиком…

Я выключил освещение и вернулся к ней. Неясный свет, пробивавшийся из соседней комнаты, выделял лишь контуры ее тела. Я ее обнял. Маргарет закрыла глаза, вся напряглась и сжала кулаки. Она замерла и почти не дышала, совсем как прошлой ночью. Перед моими глазами было ее бледное лицо, оттененное черными как смоль волосами, и тут я почувствовал запах Huella de Noche…

Меня охватил первобытный страх, пробудивший чувство самосохранения далеких предков, и я проснулся. Слышен был какой-то шум, движения, запах чужака заполнил мои ноздри, я открыл глаза и лихорадочно пытался вспомнить, куда бросил свой пиджак с пистолетом в кармане.

Кто-то зажег свет, и я увидел крупного лысого мужчину лет под шестьдесят, в синем костюме. Он пытался разбудить Маргарет и не обращал на меня никакого внимания. Тут я заметил свой пиджак на спинке стула и осторожно попытался спустить ноги с кровати, чтобы добраться до него.

– Полегче, сынок, – раздался голос из глубины комнаты. Говорил один из двух мужчин, стоявших у самой двери. Они стояли, не снимая шляп, и очень смахивали на полицейских, хотя и были в штатском.

– Миджи, дорогая, Миджи… – повторял лысый холеный мужчина, и тут я сообразил, что это ее отец.

Маргарет что-то пробормотала в полусне и открыла глаза. Потом быстро села в кровати, прикрывая простыней обнаженное тело.

– Тебе не следовало этого делать, отец…

– Все из-за того, что ты не ответила на мой звонок. – В его голосе чувствовалось напряжение. Он протянул ей халат: – Оденься. Уберите его отсюда. – Это уже копам.

Они молча двинулись ко мне.

– Останови их, – спокойно приказала Маргарет.

– Уберите его, – раздраженно повторил он.

– Подождите! – запротестовала она. – Это же смешно! Отец… я хочу представить тебе моего мужа, Поля Мэрфи. Это мой отец, Поль…

«О Господи, спаси меня и помилуй!»

У Эзры Добсона отвисла челюсть.

– Муж? Ты вышла замуж? Когда?

– Вчера… вечером. Мы хотели сообщить тебе эту новость за завтраком, но…

– О Господи, – пробормотал он шепотом, и я понял, что она его остановила. Мне стало легче. Чем это закончится, я еще и не подозревал, но по крайней мере можно было обдумать сложившееся положение.

– Будь добр, отправь своих людей, – попросила Маргарет.

Кивком он указал им на дверь. Так же молча те удалились.

– В самом деле, отец, иногда ты принимаешь слишком поспешные решения. И делаешь это довольно неуклюже. Что может Поль подумать о нашей семье…

Она ободряюще улыбнулась мне, сознавая, что отец расценит это как извинение за его бестактность. Маргарет держалась превосходно, ее стрелы ложились точно в цель, и она знала, куда направить свой следующий выпад. Ушедшая парочка производила впечатление крутых ребят, и я рад был, что все так кончилось. Хотя мне нетрудно было предположить, что они со мной могли сделать, но я точно знал, чем это грозило им, а в тот момент, когда Сити-Холл был у меня в кармане, подобные стычки в мои планы не входили.

– Признаю, что мы были не правы, – продолжила Маргарет. – Не следовало так спешить. Возможно, это был минутный порыв, но никаким скандалом уже ничего не изменишь.

Эзра Добсон нехотя бросил халат на постель.