Загон

Эта комната, старик в центре за столом, пророчащий нам беды, мы с Жаном с глупым видом переглядывающиеся друг с другом. Старенькая Тойота, полицейский кордон, гогочущие дети. Отец Фредерик, рассказывающий о папе Доке. Зомби, их отрешенные, пустые глаза в лучах лунного света, и смерть, смерть… Пот холодной струйкой побежал у меня между лопаток. В сознании всплыло бледное лицо Жана с запекшейся кровью в уголках рта. Последнее, что я вспомнил, могила, в которой похоронил друга, и одинокий старый крест над ней…

Я схватился за голову руками и замычал.

И вновь передо мною возникла однорукая негритянка, настойчиво протягивавшая мне деревянную чашку с напитком. Я безропотно взял ее и сделал несколько глотков. На этот раз там была мутноватая жидкость, похожая на спитой чай и абсолютно безвкусная. Женщина молча удалилась, а я вновь остался один на один с навязчивыми мыслями. Вставать не хотелось, вообще ничего не хотелось, тем более делать что-то или куда-то идти. Слабость все еще одолевала, и я то проваливался в короткий, тревожный сон, то приходил в себя, но тоскливые переживания не оставляли меня. Так прошел день, а когда в комнате сгустились сумерки, входная дверь скрипнула, и на пороге возник Моиз. Он был не один, а в сопровождении странноватого на вид человека, больше похожего на азиата, нежели на конголезца. У него были узкие миндалевидные глаза и черты лица натурального китайца, а цвет кожи не угольно-черный как у всех, кого мы встречали в Конго, а молочного шоколада, с каким-то невероятным бронзовым отливом.

Увидев знакомое лицо, я несказанно обрадовался, и был готов броситься к нему навстречу, но слабость все еще сказывалась, и подняться на ноги я не смог.

— Моиз, как хорошо, что ты пришел! Как ты узнал, что я здесь? Я ничего не помню! Все как в тумане…

Вопросы свои я выпалил на одном дыхании, к тому же на русском языке, потом сообразил, что тот, вероятно, не понял ни единого слова, и повторил их по-английски.

Ответил мне шоколадный китаец, который выступил в роли переводчика между мной и Моизом, и уверенно говорил на двух языках. Тогда-то я и узнал о событиях последних пяти недель, начиная с того момента, как наш с Жаном проводник нашел меня, уже одного в джунглях.

Моиз и в самом деле задержался у своих родственников. Его бабуля, возраст которой перевалил уже за сотню, сильно хворала, а поскольку автомобильный транспорт является роскошью для бедняков, то нежданный приезд внука оказался как нельзя более кстати. Старую женщину повезли в больницу города Киквита. Одним словом, пока суть, да дело, наш проводник приехал за нами к церкви отца Фредерика с опозданием на пару суток. Там он застал огромное количество народа, поминавших каких-то усопших. Как оказалось позже, поминали тех самых убитых зомби, бывших жителями этого прихода. После того, как мы с Жаном столь стремительно бежали тем ранним утром, священник, как мог, прибрался в помещении, постарался удалить следы крови и привести в божеский вид убитых. Он вовремя это сделал, потому что уже к восьми утра в церковь начал стекаться народ, и в конце концов кто-то узнал в одном из убитых своего родственника. Началась настоящая вакханалия. Слух о нападении зомби на домик священника разнесся мгновенно, народ повалил на место происшествия толпами. Убитые чудовища были интересны разве что родственникам, остальные шли, чтобы услышать страшную историю из первых уст и хоть одним глазком посмотреть на изуродованные тела. Но отец Фредерик был тертым калачом. Тела были преданы земле наскоро, в то же утро, а история, сочиненная им, была страшной, но не оставляла ни тени сомнений в правоте его действий. Наивные люди слушали, внимали, сетовали и даже плакали, а потом уходили. А на смену им уже подтягивались другие. Вот этот бесконечный поток и застал изумленный Моиз. К тому моменту, когда он нашел в толпе отца Фредерика, он успел услышать, как минимум пять версий произошедшего, одна страшнее другой. Наш проводник не был храбрецом, и не скрывал этого, вследствие чего первой его мыслью было сбежать обратно в Киншасу. Но возвращение домой без единого цента не сулило ему ничего хорошего, и, пересилив свои сомнения и страхи, он принял решение следовать за нами. Священник несколько приободрил его, разубедив в правдивости услышанных в толпе рассказов, да и свою версию изложил более чем в скромных тонах. Моиз понял лишь то, что ночью неожиданно в открытую дверь церкви забрели два неприкаянных существа с недобрыми намерениями. А в Конго знает даже ребенок, что с зомби лучше разделаться сразу. История была преподнесена, как чистая случайность, и Моиз помчался за нами.