Загон

- На пятнадцатом этаже не опасно, а на шестнадцатом - опасно? Если б меня всерьез искали, давно бы сюда приперлись.

- Нас с тобой разные люди ищут. И по-разному. Я пойду один, - твердо сказал Андрей.

Он поднялся на следующий этаж - не в лифте, а по пожарной лестнице. Эта предосторожность вряд ли имела особый смысл, но к кабине ноги как-то не пошли.

Засады у Вадика, естественно, не оказалось. Вздумай полиция его взять она была бы повсюду. Да и друзья - как не проверить друзей? А про Вадика все соседи скажут, что он либо дома, либо этажом ниже.

Не хотели они Вадика брать, вот в чем дело. И Андрей об этом догадывался - хотя бы потому, что в его квартиру тоже никто не наведался. Однако попугать художника было необходимо. Разговаривать с Иваном Петровичем Андрей собирался без свидетелей.

Включив монитор, он посмотрел на визитку и ввел адрес полицейского участка, затем, через дробь, личный номер.

На экране появилась женщина - не красивая, но эффектная, как все женщины в форме.

- Я вас слушаю.

- Здравствуйте. Мне нужен дознаватель Белкин.

- Дознаватель Белкин? - переспросила она, словно Андрей попал не в полицию, а на кондитерскую фабрику.

- Иван Петрович, - уточнил он.

- А-а... Белкина нет, - быстро проговорила женщина и принужденно улыбнулась. - Белкин у нас больше не работает. Если вы по одному из его дел, то он их уже сдал. Если по общему вопросу, то я могу вас связать с любым дознавателем.

- Белкин... он что, в другом районе? В другом управлении?

- Это частная информация, мы ее не даем.

- Подождите! Он мне как раз по частному... Он мне... дядя! - брякнул Андрей. .

- Дядя? - озадачилась женщина. - И вы, племянник, не знаете его домашнего адреса?

Он уставился на визитную карточку и пожал плечами.

- Знаю...

- Всего хорошего.

Андрей поглазел на заставку-меню и, повинуясь какому-то внезапному порыву, перешел к разделу "Городские новости", а из него - к пункту "Преступления".

До обеда было еще далеко, но в Москве уже порядком набедокурили. Список сегодняшних злодейств занимал семь стандартных экранных страниц, и под нижней строкой постоянно выскакивала новая.

Андрей ввел дату: "29 мая". Монитор показал сводку субботних преступлений - почти сорок листов, около полутора тысяч позиций.

Интересовавшие его строки Андрей разыскал ближе к концу.

"21-20. Убийство в магазине "Одежда" на улице Двадцать Седьмая Восточная".

"21-55. Захват такси вместе с водителем на Весеннем проспекте".

За тридцать пять минут от убийства до угона народ успел многократно подраться, изнасиловать, украсть и просто оскорбить, поэтому сообщения шли с большим интервалом, и Андрей не сразу заметил, что между ними есть одно любопытное сходство. Правее, в графе "Стадия расследования" в обоих случаях было указано:

"Раскрыто. Преступники задержаны".

Первая мысль касалась Вадика - его могли взять минуту назад. Это предположение Андрей отбросил - при всех скоростях, так быстро полиции не управиться.

Второй вариант - ошибка. Но в ошибке Андрей сомневался еще сильней, чем в феноменальной расторопности полиции. Нет, здесь было что-то иное, что-то намеренное... Или не было?..

Не было, осенило Андрея. На записи, сделанной в магазине, не было его лица! Вадика - сколько угодно, а от него самого даже затылка не осталось. Случайность?.. Куда там! Магазин-то небольшой, все толклись на одном месте.

Значит, его прикрывают. И неприятностей от полиции можно не ждать. Дали пистолетик, а в придачу - полный карт-бланш. Или индульгенцию?.. А в чем разница-то?

"Есть, есть разница, - сказал себе Андрей. - Не для них разница, для меня".

Ему захотелось тут же, прямо на пыльном экране, написать что-нибудь вроде "спасибо дорогому Сергею Сергеевичу".

- А что ты еще мне можешь простить? - спросил Андрей у монитора. - Если твоих детишек прикончу, тоже простишь? До какой грани ты готов дойти и через что перешагнуть - ради всеобщего блага...

Он сбросил полицейский канал и, сверившись с визиткой, набрал домашний адрес Белкина.

Экран вспыхнул так, что у Андрея навернулись слезы. Комната была белоснежной, даже светящейся - непонятно, как в ней не слепли. Посередине лежало нечто пушистое - не то ковер, не то матрас. На нем, скрестив ноги, сидела молодая девушка в чем-то таком же пушистом и белом. Она нетерпеливо потрясла пультом и сказала:

- Ага.

Андрей убавил яркость и, спохватившись, что его тоже видят, невольно обернулся. У задней стены в три ряда стояли безумные картины Вадика - зрелище специфическое, но все же лучше, чем сальные обои.

- Здравствуйте, - сказал он.

Теперь ему не нужно было щуриться, и он мог внимательно рассмотреть девушку. Белкин как-то упоминал, что ей семнадцать, - пожалуй, ровно на столько она и выглядела. Поздний ребенок, стало быть. Миленькая, немного похожая на отца. Такая же обаятельная. С короткой стрижкой и выбритым над ушами орнаментом. Наверно, жутко избалованная.

- Ага, - сказала она.

- Вы дочь Ивана Петровича?

- Ага.

- Мне бы с папой пообщаться. Он дома?

- Папаша в блоке.

- Я связывался с участком, на работе его нет, - признался Андрей, запоздало соображая, что, возможно, выдает какую-то тайну.