Заговор Алого Первоцвета

Утром Маргерит проснулась в слезах от кошмара. В нем она стояла в Place de la Révolution, совсем одна. Было темно. Город был тихим, словно пустынная лесная поляна, и она уставилась на платформу, где стояла гильотина, ее лезвие было поднятым и готовым опуститься. Издалека доносился скрип деревянных колес и медленное цок-цок лошадиных копыт по булыжникам мостовой. Подул легкий ветерок, усиливающийся по мере того, как звук приближающейся повозки становился все отчетливее. Вскоре деревянная тележка выкатилась на пустую площадь. К этому моменту ветер рассвирепел, и ей пришлось опереться на него, чтобы стоять прямо. На тележке не было возницы. Кажущаяся усталой лошадь двигалась медленно и с трудом, словно груз, который она тащила, был невыносимо тяжелым.

В тележке стоял Арман, одетый в простые черные штаны и белую рубашку, которая была открыта у шеи. Его руки были связаны позади него, а глаза остекленели. На пустынной площади быстро становилось темно. Лошадь остановилась почти перед нею, и Арман, двигаясь медленно, величественно, спустился с тележки и начал подниматься по ступенькам на платформу. Она хотела что-то сказать, позвать его, побежать к нему и остановить, но не могла ни двигаться, ни говорить. Арман остановился. Он встал на колени, затем медленно наклонился, опустив голову…

Она крутнулась, отворачиваясь от этой картины, и увидела толпу. Вся площадь была заполнена людьми, держащими факелы. Сотни, тысячи людей, и все они смотрели на нее. Она узнала Шовлена. Он улыбнулся, а потом вытолкнул вперед другого человека. Мужчина подошел к ней, держа перед собой лист бумаги. Она опустила взгляд на бумагу, которую он ей протянул, и увидела, что это письмо Армана. Подняв глаза, она поняла, что мужчина, державший письмо, – маркиз де Сен-Сир. И тут она услышала звук опускающегося лезвия. Она закрыла глаза. Что-то стукнуло по ее ногам. Она открыла глаза и увидела лежащую у ее ног голову Армана. Его глаза были распахнуты и смотрели прямо на нее, обвиняя. Пока она в ужасе на него смотрела, его рот открылся, и он произнес: «Почему, Маргерит? Почему ты мне не помогла?»

Она закричала и села на кровати, сжимая свое горло. Потом слетела с кровати, набросила халат и побежала вниз. Один из слуг попробовал подойти к ней, но она пробежала мимо него в столовую. Перси там не было. Из столовой она бросилась к кабинету Перси и распахнула дверь. Комната была пустой. Она зашла в кабинет, дико оглядываясь вокруг, как будто он где-то спрятался. Он же жаворонок, конечно же он не мог еще спать! Он обещал, что… она посмотрела на стол. Потом наклонилась над ним и опрокинула чернильницу. Чернила были красными. На поверхности стола лежал перстень с печатью. Она подняла его. На печати был вырезан цветок. Она обмакнула кольцо в чернила и прижала его к лежащей на столе бумаге. Отпечаток оказался таким же, как тот, что она ненадолго увидела на записке, сожженной Эндрю Ффаулксом. Это был знак Алого Первоцвета.

Дверь в кабинет немного приоткрылась, и слуга, который пыталась заговорить с ней несколько минут назад, просунул голову внутрь.

– Простите, леди Блейкни, но здесь один джентльмен…

– Зайди, – сказала Маргерит, отрешенно, не расслышав его слова.

– Миледи, вас хочет видеть джентльмен с посланием. Он настаивает на разговоре с вами. Я оставил его ждать в приемной… О, боже, я вижу, тут у вас небольшая неприятность. Вы позволите, миледи…

Он вытащил носовой платок и начал вытирать пролитые чернила.

– Джентльмен, говоришь? – сказала Маргерит, словно в оцепенении.

– Да, миледи. Он настаивал на том, что будет разговаривать только с вами. Я заметил ему, что вы еще не встали, но он сказал, что подождет.

Он взял кольцо с печатью, которое она уронила на стол, и начал его вытирать.

– Передай ему, что к нему выйду, – сказала Маргерит.

– Будет сделано, ми… ой!

– В чем дело?

– Кажется, я укололся, – сказал слуга. Он держал кольцо. – Там крошечная игла… – он упал на пол.

– Жиль! Маргерит оказалась рядом с ним в одно мгновение. Она послушала его сердцебиение. Он не был мертв. Казалось, он спал. Осторожно, она взяла кольцо и осмотрела его. Верхняя часть кольца была слегка сдвинута от центра, и теперь из нее торчала маленькая игла. Осторожно, она попыталась надавить кольцо сбоку. Когда ее палец коснулся одного выступа, верхняя часть кольца встала на место, и игла исчезла. Она завернула кольцо в носовой платок и положила его в карман, затем вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Она подозвала слугу.

– Ты видел моего мужа? – спросила она.

– Да, миледи. Он уехал рано утром, незадолго до рассвета.

– До рассвета! Он сказал, куда направляется?

– Он не сказал мне, миледи. Может быть, конюхи знают?

– Ступай и выясни немедленно, – сказала она.

И поспешила в приемную. Смуглокожий мужчина встал на ноги, когда она вошла.

– Леди Блейкни?

– Да, что вам угодно?

– Мне приказано передать вам это от джентльмена по имени Шовлен, француза…

– Да, я знаю его, дайте его мне!