Заговор генералов

Они познакомились в памятном одиннадцатом в Баку. Серго приехал туда из Парижа уполномоченным по подготовке общепартийной конференции, а Путко чтобы проводить за кордон давнего своего друга Камо, который за несколько дней до того совершил невероятный по дерзости побег из тифлисской тюремной больницы. Камо уплыл в трюме парохода в Персию, Антон же стал одним из помощников Орджоникидзе.

– Как я?.. – задумчиво проговорил теперь Серго. – На конференции избрали меня в состав Русского бюро ЦК. Вернулся в Россию, кое-что успел сделать, да нарвался в Москве на Романа Малиновского. Он меня и выдал...

Роман Малиновский... В первые дни после Февральской революции, когда были вскрыты тайники царского департамента полиции, газеты опубликовали списки платных провокаторов охранки. В их числе оказался и он, "товарищ Роман" – делегат Пражской конференции, член ЦК, социал-демократический депутат четвертой Думы. В списке была фамилия и другого провокатора, эмигранта Якова Житомирского – того, который выдал Антона.

– Взяли меня в апреле двенадцатого, а дальше – как обычно: шесть лет, – закончил Серго.

– А что-нибудь о Камо слыхали? Где он, что с ним? В канун конференции Антон встретился в Париже со своим другом. Владимир Ильич и Надежда Константиновна настояли, чтобы Камо сделал операцию – у него был поврежден взрывом бомбы глаз.

– Тоже недолго высидел за границей, подлечился и вернулся – и снова совершил со своими боевиками нападение на транспорт казначейства. Да неудачно. Снова попал в Метехский замок, потом – в Орловский каторжный централ... На днях виделся с ним: выехал на Кавказ.

– Жаль, что мы разминулись!

– Собираюсь и я повидать родные места, женушке показать. Если встречу Камо, передам твои приветы...

– Женились, товарищ Серго? Поздравляю! Но предаваться воспоминаниям и говорить о личном было некогда. Подошел Василий, пожал руку:

– Сейчас состоится заседание узкого состава ЦК. Подготовься: доложишь о московских делах.

На заседании Путко подробно рассказал о самом важном из увиденного и услышанного.

– Московские партийцы очень хорошо поработали, – оценил Яков Михайлович Свердлов, тряхнув копной густых волос. – Организованная ими всеобщая стачка протеста сорвала намерение заговорщиков использовать сборище в Большом театре для провозглашения военного диктатора. Но переворот не отменен, а лишь отложен, и на Государственном совещании произошла коронация контрреволюции. Имя названо. И теперь мы должны быть особенно бдительны.

Дзержинский охватил, помял пальцами подбородок:

– Еще Маркс говорил, что революция идет вперед уже и тем, что создает сплоченную и крепкую контрреволюцию – иными словами, заставляет врага прибегать к крайним средствам и сама в борьбе с ним вырабатывает все более сильные средства наступления. Мы готовы.

– Когда у вас очередное делегатское собрание "военки"?

– Сегодня вечером.

– Наверное, неплохо будет, если товарищ поделится своими впечатлениями и перед представителями частей?..

Когда члены Центрального Комитета перешли к обсуждению другого пункта повестки, Антон направился из комнаты.

– Встречаемся здесь в восемь вечера, – сказал Дзержинский. – Пойдем вместе.

– При ЦК вместо прежней "военки" создана новая, более представительная – Всероссийское бюро военных организаций, – пояснил Василий, сидевший над ворохом бумаг в соседней с помещением ЦК комнате. – Знаешь, конечно: пять дней назад Керенский запретил издание "Рабочего и солдата", опечатал типографию?

– Нет, не слышал! А я смотрю: нет нашей газеты в Москве!

– Не горюй: вчера мы уже наладили выпуск нового центрального органа партии. Можешь ознакомиться.

Протянул двойной газетный лист. По верху его крупными литерами стояло: "Пролетарий".

– Ну так вот: Дзержинский и Свердлов направляют работу "военки" как члены ЦК. Вчера, как только мы получили первые сведения о речи Корнилова, Центральный Комитет постановил войти в информационную связь с членами партии социалистов-революционеров и остатками Совдепа, чтобы в критический момент можно было скоординировать действия против диктатора. Такое информационное бюро ужо создано. В него также вошли Феликс Эдмундович и Яков Михайлович.

– Москвичи создали нечто подобное... Но договариваться с этими хамелеонами... – с сомнением проговорил Путко.

– Честные люди есть и среди них. К тому же контакты в бюро никого из участников ни к чему не обязывают: мы будем использовать обстановку в своих интересах.

2

Сразу же по возвращении из Москвы Керенский распорядился пригласить в Зимний дворец Савинкова. Пока его разыскивали, премьер инструктировал министра иностранных дел:

– Вам необходимо оповестить наших дипломатических представителей в Париже, Лондоне, Стокгольме и Вашингтоне о результатах и значении Государственного совещания. Из газетных отчетов у них и у наших союзников могут сложиться неправильные впечатления.

Терещенко достал тетрадь, карандаш, приготовился записывать.