Заговор генералов

– Вкратце изложите ход совещания, обрисуйте различные течения, однако отметьте, что центральным явился вопрос о мерах по поднятию боеспособности русской армии. Подчеркните, что, хотя совещание не принесло полного единения, результаты его можно считать благоприятными: было выявлено стремление всех слоев общества к национальному единству и государственности. Ни одного слова не раздалось против войны! Ни разу не было произнесено слово "Интернационал"! Это особенно нужно выпятить. Как и овации в адрес союзников, показавшие единодушное настроение в их отношении. Отметьте также: политика Совета рабочих и солдатских депутатов потерпела крушение, что было продемонстрировано их примирительным поведением в Большом театре и рукопожатием Бубликова и Церетели.

– Не покажется ли такая оценка совещания чересчур оптимистичной? оторвал карандаш от листа Терещенко. – Газеты давали полные отчеты, писали и о забастовке.

– Ну что ж... – Керенский откашлялся. – Можете признать, что хотя правительством и обнаружена известная слабость и итоги совещания нельзя расценивать как полную победу, однако отрицательные стороны скрашиваются великим делом общенационального единения, которое было начато в Москве.

– В дипломатических кругах больше всего разнотолков вызывает ваше отношение к верховному главнокомандующему.

Министр-председатель сглотнул слюну, поморщился как от кислого:

– Подчеркните: сведения, распространяемые некоторыми газетами о расхождениях между правительством и Корниловым, ложны. При нынешней военной обстановке правительство считает невозможным вносить изменения в командование в угоду каким бы то ни было политическим течениям.

– Ваши мысли изложу дословно. – Терещенко закрыл тетрадь. – Со своей стороны хочу обрадовать вас приятной вестью: час назад посол Соединенных Штатов мистер Френсис известил меня, что его правительство открыло дополнительный кредит России в размере ста миллионов долларов и президент Вудро Вильсон готов начать обсуждение условий миллиардного займа. Это сказываются итоги миссии сенатора Рута.

– Тотчас передайте послу мою горячую благодарность!

Выходя, Терещенко столкнулся в дверях с Савинковым.

– Прошу вас, Борис Викторович, – широким жестом пригласил хозяин кабинета. – Хочу попросить вас в спешном порядке разработать законопроект о военно-революционных судах для всей России.

– В подготовленном нами докладе были и другие параграфы.

– Принимаю и их.

Савинков с удивлением воззрился на премьера: Керенский неожиданно принял всю корниловскую программу. "Что бы это значило? Совещание в Москве изменило его взгляды? Решил отныне взять резко вправо? Или испугался, что умеренная программа уже не удовлетворит прежних его союзников?.. Раз так, надо попытаться..."

– Законопроект о судах будет подготовлен мной в самые ближайшие дни. Но обнародование его может вызвать взрыв похлеще третьеиюльского. Я знаю настроение Выборгской стороны и других заводских районов.

– Что же вы предлагаете? – теперь Керенский с недоумением смотрел на собеседника. – Отказаться?

– Ни в коем случае. Необходимо подкрепить закон демонстрацией силы.

– Каким образом?

– Сосредоточить под Петроградом казачий корпус, а саму столицу объявить на военном положении.

Министр-председатель задумался лишь на мгновение. Ответил:

– Я согласен.

– Следовательно, я могу от вашего имени отдать необходимые распоряжения? – уточнил управляющий военным министерством.

– Да. И поспешите с законопроектом. А затем прошу вас выехать в Ставку и навести порядки там: до меня доходят разные слухи. Серьезно беспокоит деятельность Главного комитета "Союза офицеров", обосновавшегося под боком у Корнилова. Это отъявленные монархисты.

– Будет исполнено.

3

Генерал Корнилов покинул здание Большого театра тотчас после того, как сошел с трибуны, а прибыв на вокзал, приказал немедленно дать сигнал к отправлению поезда.

В семь утра пятнадцатого августа главковерх был уже в Могилеве, в девять созвал в своем кабинете совещание, в котором приняли участие лишь особо доверенные лица: начальник штаба генерал Лукомский, генерал Крымов, ординарец Завойко, Аладьин, председатель Главкомитета "Союза офицеров" полковник Новосильцов и еще несколько человек. Оглядев собравшихся налитыми кровью глазами, он сказал:

– Я давал Керенскому время образумиться. Теперь я окончательно убедился, что он продался большевикам. Поэтому я принял бесповоротное решение...

В тот же день, еще до получения телеграммы Савинкова о том, что министр-председатель принял все пункты доклада главковерха и "просит" двинуть к столице конный корпус, Корнилов разослал предписания:

Кавказскую туземную дивизию, уже сосредоточившуюся в районе Великих Лук, направить далее, в окрестности станции Дно;

Первую Донскую казачью дивизию из Невеля передислоцировать в Псков; эти две, а также Уссурийскую дивизию вооружить ручными гранатами, применяемыми для уличных боев; штабу Севфронта ни в коем случае не включать эти три дивизии в планы боевых действий на фронте;

перебросить в район Пскова английский бронедивизион, переодев офицеров его в русскую форму;