Заговор генералов

Артогонь не подавил сопротивления русских частей. Они стояли насмерть, контратаками сбрасывали немцев в воду, загоняли на противоположный берег. Держались целый день и утро следующего. От батареи Антона осталась половина. Подкреплений не было. И не было единого приказа на оборону или контрнаступление. Как будто выше штаба дивизиона или штаба полка командования и не существовало. Каждая часть действовала по собственному усмотрению, на свой риск. Единственное, что дошло до батареи, – это телеграмма из Главного комитета "Союза офицеров", адресованная всем частям действующей армии. Как не соответствовала она обстановке на фронте! "Главный комитет счастлив засвидетельствовать, что на его призыв к армии оказать полное доверие верховному главнокомандующему генералу Корнилову получены приветственные телеграммы со всех концов армии, за десятками тысяч подписей. Главкомитет Союза офицеров вновь призывает офицерство, солдат и всех честных граждан сплотиться вокруг вождя армии в тяжелый час, когда родине грозит новое тяжкое испытание на Северном фронте. Только полное доверие его власти, силе, знаниям, опыту и авторитету может облегчить ему тяжкую ответственную работу и обеспечит желанный результат начавшейся операции. Поможем же в этом верховному вождю генералу Корнилову и словом и делом. Ставка. 20 августа. Главкомитет Союза офицеров. Председатель полковник Новосильцов".

У Антона едва хватило времени дочитать, как немцы снова пошли в наступление. Удалось, уже из последних сил, сбросить их в Двину и на этот раз. Чутьем фронтовика уловил: противник выдыхается.

А ночью, как обухом по голове, – приказ. И батарее, и всему дивизиону, пехотным и кавалерийским полкам: прекратить сопротивление, поспешно отойти на восток, к Вендену. "Ввиду создавшегося угрожающего положения оставить Рижский район и сам город Ригу. Крепость Усть-Двинск взорвать и также очистить от наших войск..."

На следующее утро, не встретив сопротивления, германские дивизии на широком фронте форсировали Двину и начали преследование отступающих русских частей. В арьергарде путь им преграждали латышские полки. Батарея Антона действовала в их порядках, и Путко видел, как самоотверженно, до последнего патрона, дрались латыши: это были самые революционные, большевистски настроенные части.

За четверо последующих суток прорыв расширился до шестидесяти верст по фронту и на столько же в глубину. Русские войска отошли к Вендену. Они бы отступили и дальше, но немцы сами прекратили активные действия, довольствуясь, наверное, и этим нежданным успехом.

– Ничего не могу понять, – признался поручику в штабе дивизиона капитан Воронов. – Давно знали, что немцы готовят в этом районе наступление, а пальцем о палец не ударили... Но даже и так могли не отдать Ригу, выстояли бы!

Когда прощались, вспомнил:

– Да, из Главкомитета "Союза офицеров" поступила еще одна бумага: предлагают сообщить в Ставку фамилии офицеров-большевиков. Вас это не касается? – он внимательно, с затаенной усмешкой, посмотрел на своего подчиненного.

– Приму к сведению, – ответил Путко.

И вот теперь поезд уже замедлял ход у перрона станции Могилев.

На платформах, в здании вокзала, на площади – шинели, френчи, гимнастерки. Многие с нашивками все тех же "ударных" и "штурмовых батальонов", с черепами и скрещенными костями. "Ударники" – мордастые, в новеньком обмундировании. Что-то на передовой этих "смертников" не довелось видеть... А здесь козыряют с шиком, грудь колесом.

К вокзалу подъезжают автомобили. Столько генералов разом Антону тоже видеть не привелось. Даже на Московском совещании их было меньше. Куда сунуться со своими предписаниями?.. Путко и Кастрюлин разыскали военного коменданта станции.

– Вам – в управление дежурного генерала, штабной автомобиль курсирует между вокзалом и Ставкой с интервалом в десять минут, – вернул поручику предписание полковник со значком генерального штаба.

– Тебе, – повернулся он к Кастрюлину, – в казарму георгиевцев, вторая улица налево, до конца.

Антон и Петр переглянулись.

– Не будем прощаться, – сказал Путко, когда они отошли от коменданта. – Я тебя разыщу.

В штабной автомобиль набились офицеры с поезда. Из оброненных ими фраз Антон уловил, что они тоже вызваны на испытания английского оружия. Однако в управлении дежурного генерала никто ничего не знал. Направили в главное полевое артиллерийское управление. Но и там лишь недоуменно пожали плечами: ни об испытаниях, ни о самих минометах и бомбометах ничего неизвестно. Посоветовали наведаться в генерал-квартирмейстрскую часть... Весьма странно...

– Эти командировки организованы Главкомитетом "Союза офицеров", туманно объяснили у дежурного генерал-квартирмейстера. – Комитет и займется вами, господа.

Выписали направления "на постой". Не в гостиницы города, а в спальные вагоны на той же станции. Офицеры вернулись на вокзал. Нашли на дальних путях вагоны. Разместились. Днем из поездов, прибывавших с фронтов и из тыла, выплескивались новые команды "испытателей", и к вечеру спальные вагоны уже были заполнены.