Заговор Катилины

Хотя б вниманья, если уж не страха?

     Цезарь :

Я в ужасе!

     Красс :

Я потрясен!

     Катон :

Читайте.

     Силан :

Как носит этих извергов земля!

     Цицерон :

Хотя невероятность их злодейств

Сомненья часто в вас, отцы, вселяла,

Я с той поры как Катилину выгнал

(Не страшно больше мне, что это слово

Кого-нибудь обидеть может, ибо

В ответе я за вещи пострашней

За то, что он живым ушел из Рима,

А те, кто должен был, как мне казалось,

С ним вместе удалиться, не ушли),

Все дни и ночи тратить стал на то,

Чтоб разгадать намеренья безумцев

И чтобы - раз вы мне не доверяли

Дать случай у возможность вам увидеть

Воочью доказательства измены

И этим вас заставить защищаться.

Так и случилось. Вот печати их,

Вот почерк. Все они под стражу взяты.

Хвала богам бессмертным! Эй, ввести

Аллоброгов с Вольтурцием сюда.

     (Возвращаются преторы, вводя Вольтурция и аллоброгских послов.)

Вот те, кому они вручили письма.

     Вольтурций :

Отцы, клянусь, я ничего не знаю.

Я ехал в Галлию... Я сожалею...

     Цицерон :

Вольтурций, не дрожи. Во всем сознайся,

И - слово консула даю - ты будешь

Прощен сенатом.

     Вольтурций :

Да, я знаю все,

Но в заговор был втянут лишь недавно.

     Цезарь :

Не бойся ничего и говори.

Ведь консул и сенат тебе сказали,

Что будешь ты помилован.

     Вольтурций (запинаясь от страха) :

Я послан

Был с письмами Лентулом к Катилине,

И на словах мне передать велели,

Чтоб он ничьей - будь то рабы иль слуги

Подмогой не гнушался, чтоб войска

Вел поскорей на Рим, где все готово,

И все пути из города закрыл

Тем, кто спасаться будет от пожара.

Все это и аллоброги слыхали.

      Первый посол :

Отцы, он не солгал. Нам дали письма

И поклялись, что вольность нам вернут,

Коль мы снабдим мятежников конями.

     (Стража вносит оружие.)

     Цицерон :

Вот вам, отцы, другое подтвержденье

Оружие Цетега.

     Красс :

Неужели

Все это он один хранил?

     Цицерон :

Здесь нет

И сотой доли найденного нами.

Ввести злодея. Осмотрев оружье,

Теперь на оружейника посмотрим.

     (Стража вводит Цетега.)

Ну, милый мой храбрец, с какою целью

Всем этим ты запасся?

     Цетег :

Если б ты

В дни Суллы задал мне вопрос подобный,

Я бы ответил: чтобы резать глотки.

Сейчас скажу не так: чтоб развлекаться.

Приятно мне взглянуть на добрый меч,

Рукой клинок отточенный потрогать,

Шлем или панцирь на чурбан надеть

И проломить их сталь одним ударом.

     Цицерон :

Узнал ты эти письма? Вот на чем

Ты голову сломил. Чей это почерк?

     (Цетег выхватывает письма у Цицерона и рвет их.)

Схватить его и письма отобрать!

Изменник разум потерял от страха.

     Цетег :

Не помню я ни как, ни что писал.

Дурак Лентул продиктовал мне что-то,

Под чем я, как дурак, поставил подпись.

     Цицерон :

Пускай войдут Статилий и Лентул

И опознают почерк.

     (Стража вводит Статилия и Публия Лентула.)

Дать им письма.

     Статилий :

Я сознаюсь во всем.

     Цицерон :

Скажи нам, Публий,

Чья на письме печать стоит?

     Лентул :

Моя.

     Цицерон :

А кто изображен на ней?

     Лентул :

Мой дед.

     Цицерон :

Он был достойным, честным человеком,

Любил сограждан и служил отчизне.

Зачем же внука он, немой свидетель,

Не отвратил от мыслей, гнусных, как...

     Лентул :

Как что, речистый Цицерон?

     Цицерон :

Как ты,

Затем что в мире нет гнуснее твари.

Взгляни сюда.

     (Указывает на аллоброгских послов.)

Ужели эти лица

Твоей вины, наглец, не подтверждают?

     Лентул :

Кто эти люди? Я не знаю их.

     Первый посол :

Нет, Публий, знаешь. Мы с тобой встречались

У Брута в доме.

     Вольтурций :

Под вечер вчера.

     Лентул :

Вот новости! Да кто вас звал туда?

     Первый посол :

Ты сам. Нам дали при свиданье письма

Статилий, ты, Цетег, Габиний Цимбр

И прочие за вычетом Лонгина,

Который отказался написать,

Затем что собирался вслед за нами

В страну аллоброгов явиться лично

И получить обещанных коней.

     Цицерон :

Он, как мне доложили, к Катилине

Успел бежать.

     Лентул :

Предатели! Шпионы!

     Первый посол :

Мы слышали о том, что власть над Римом,

Согласно предсказанию Сивиллы,

Ты, третий из Корнелиев, захватишь

Теперь, когда пошел двадцатый год

С тех пор, как загорелся Капитолий.

Потом ты стал расхваливать Цетега

И хвастаться решительностью вашей.

     Цетег :

Вот каковы, Лентул, наш вождь верховный,

Послы, которых ты превозносил!

     Катон :

Цетег, умолкни! Ты не в меру дерзок.

     Первый посол :

Габинием при нас упоминались

Автроний, Сервий Сулла, Варгунтей

И многие другие.

     Вольтурций :

К Катилине

Ты дал мне и письмо, и порученье,

Которое сенату слово в слово

Я изложил, надеясь на пощаду.

Я не своею волей к вам примкнул.

Меня заставил Цимбр.

     Цицерон :

Молчи, Вольтурций!

Лентул, что ты на это все ответишь?

Сознаешься иль нет? Что ж ты умолк?

Или улики так неоспоримы,

Что, несмотря на все твое бесстыдство,

Дар речи ты от страха потерял?

Убрать его. - Остался лишь Габиний,

Всех преступлений мастер.

     (Стража вводит Габиния Цимбра.)

Покажите

Ему письмо. Ты знаешь эту руку?

     Габиний :

Не знаю.

     Цицерон :

Нет?

     Габиний :

И не желаю знать.

     Катон :

Тебе письмо бы надо в глотку вбить!

Будь консул я, ты б у меня, бесстыдник,

Сожрал бы то, что изблевать посмел.

     Габиний :

А где ж законность?

     Катон :

Что? Взывать к закону

Дерзаешь ты, поправший все законы

Природы, Рима, совести и веры?

     Габиний :

Да, я дерзаю.

     Катон :

Нет, преступный Цимбр,

К благим установлениям злодею

Взывать не подобает.

     Габиний :

А Катону

Не подобает нарушать закон.

     Красс :

Убрать его. Хоть он и не сознался,