Заговор конца света

Разумеется, никто ему распустить Управление не даст, но показателен сам позыв. Нарастающий хаос уже невозможно просто игнорировать. На борьбу с ним брошены все наличные ресурсы, делаются даже попытки включить хаотическую составляющую в сам процесс административной деятельности. С этой целью специально привносится элемент случайности в циркулирующую по Управлению информацию. Для всех расчетов, например, используются испорченные арифмометры, а руководящие указания рекомендуется интерпретировать при помощи разнообразных стохастических методов… Наконец, готовится «Директива о привнесении порядка», ставящая целью «упразднение случайностей, производящих хаос». Но она так и остается не подписанной: времена изменились, и магия Большой Круглой Печати утратила прежнюю силу.

Возможно, что назначение Переца Директором Управления не так уж абсурдно. Только человек, могущий представить вид на Управление «сверху», способен решиться на его действительную реорганизацию. Со стороны административного голема это, безусловно, акт отчаяния. Чтобы снизить информационное сопротивление, необходимо максимальное сократить количество промежуточных звеньев и предоставить свободу самостоятельного принятия решений на низшем уровне. Впрочем, неофициально подобные процессы идут полным ходом: «С утра уже сегодня неразбериха: какие-то люди ходят везде и меняют перегоревшие лампочки, ты представляешь?» Каждому работнику Управления положено иметь личную телефонную трубку, по которой он получает руководящие указания. Но дежурные механики никогда не работающего лифта простодушно сообщают Перецу, что свои телефонные трубки они обрезали. Видимо, за ненадобностью.

«Примечательно, что можно удалить именно вертикальные ступени» 61. Попав в кабинет Директора, Перец обнаруживает там отчетливые следы запустения. В современном мире эта тенденция приобретает все более тревожный размах. Героиня «Всех способных держать оружие…» вспоминает сон, где она со своими друзьями летит на огромном самолете. «И вдруг оказывается, что кабина пилотов пуста. Там никого нет, понимаешь?»

Основным достоинством бюрократической структуры всегда была способность подчинить множество человеческих воль для достижения единой цели, неуклонного движения вперед. «Это подобно прокладке шоссе по трассированному участку. Там, где кончается асфальт, и спиной к готовому участку стоит нивелировщик и смотрит в теодолит. <…> Воображаемая линия, идущая вдоль оптической оси теодолита, есть неовеществленный административный вектор»^{135}. Деятельность по его овеществлению и составила сущность эры индустриализации, породившей само понятие «прогресса».

Теперь наступает новая, постиндустриальная эра, требующая более оперативных способов управления. Ведь для подавляющего большинства традиционных големов оптимальное время реакции уже не доступно в принципе. Поток решений, как река из берегов, давно вышел за пределы человеческого контроля. Эпоху прогресса сменила эпоха дрейфа^{136}.

«Вектор истории не застыл, но расщепился. <…> В близящемся к концу столетии мир подошел к некоему кардинальному рубежу, за которым история, по-видимому, круто меняет свое русло»^{137}. Мир пока еще движется на автопилоте, но что произойдет, когда шоссе резко свернет в сторону от воображаемой линии, задающей направление движения?

Тоффлер пророчит наступление спецнократии: «быстрой, насыщенной информацией, подвижной организации будущего, состоящей из мобильных ячеек и людей». Ключевые посты в ней займут уже знакомые нам специалисты-профессионалы, лишенные всех видов привязанностей (даже собственно профессиональных, поскольку решение новых задач часто лежит за пределами узких дисциплин). Искатели приключений, которых не беспокоят перемены — следовательно, и их последствия…

«Но ты знаешь, есть такое мнение, что для того, чтобы шагать вперед, доброта и честность не так уж обязательны. Для этого нужны ноги. И башмаки. Можно даже немытые ноги и нечищенные башмаки…»^{138}.

Тем временем абсолютное большинство национальных, государственных и социальных эгрегоров переживают сильнейший за всю свою историю кризис. Чем обернется их крушение — глобальной катастрофой человеческой цивилизации или ее переходом в качественно новое состояние? И вообще, «что за Левиафан намерен всплыть к концу века?»^{139}.

Глава 13 Инфосфера

Итак, все в сборе, не хватает только Эдварда Келли, шарлатана с отрезанными ушами, искусителя, медиума — того, кто сейчас, в нашем веке, тысячекратно размножился, превратившись в злокачественную раковую опухоль, которая продолжает давать ядовитые метастазы, несмотря на то, что уже утратила свое Я.

Г. Майринк