Заговор конца света

В прежние века традиционной социальной нишей для деградантов являлась богема (в самом широком смысле). Когда-то презренное ремесло шудр со временем превратилось в весьма влиятельное и прибыльное занятие. Но творчество — спонтанный, следовательно — свободный акт самореализации, часто не совпадающий с принятыми представлениями о мере дозволенного. Моральный кодекс (как и уголовный) призван оградить общество от нежелательных и опасных возможностей, поэтому конфликт творца и общества (Е- и А-поведения), скорее всего, неизбежен. Богема же откровенно паразитирует на этом конфликте. Она просто абсолютизирует тот факт, что искусству действительно свойственна определенная апология многих «теневых» сторон человеческого природы. По существу, богемный образ жизни подменяет подлинное творчество имморализмом, логическим завершением которого является нигилизм. Не случайно именно в богемной среде зародились все нигилистические учения, направленные на разрушение окружающего общества.

К началу XX века была перейдена некая грань в плане обратного влияния маргинальных слоев на социум в целом. Тогда же возник и упрочился парадоксальный симбиоз богемы с государственными службами безопасности. Впрочем, ничего странного в этом нет, поскольку абсолютная безопасность возможна только при полном контроле над ситуацией.

«Некоторые не понимают, что такое контроль, представляют его себе в виде толстых стен, колючей проволоки, всевидящего ока и отстрела непокорных. А на самом деле контроль — понятие чисто информационное. У кого больше знаний, тот и контролирует ситуацию»^{145}.

В свое время комиссар госбезопасности Ильин, начальник третьего отдела секретно-политического управления НКВД, ведавшего работой с творческой интеллигенцией, сделал любопытное наблюдение. «В политическом сыске, считал Ильин, важно определить ту социально-профессиональную группу, которая концентрирует информацию, ускоряет ее, через которую наиболее интенсивно бегут информационные волны. В СССР в 30-е годы наиболее информационно насыщенной и раскованной группой, в контакте с которой находили вдохновение партийные вожди, наркомы, военные, наши и иностранные дипломаты, была богема: писатели, поэты, музыканты, актеры и прежде всего актрисы»^{146}.

В качестве проводников информации деграданты имеют столь неоспоримые преимущества, что их социальные роли отходят на задний план. Тайные агенты и плейбои сливаются в одну неразличимую массу… Микис Золотых, например, не только сотрудник ОСПО (Особая Полиция: разведка, контрразведка, идеологический сыск), но и завсегдатай Политпроса — так официально именуется Школа секса в системе ОСПО (и по совместительству — «бордель для избранных»). Причем «сильнее всего прочего его заводило чужое возбуждение <…> и чем больше участников процесса, тем мощнее волна восторга».

Паразитизм вообще является глубинной сущностью данной категории людей. Пожалуй, единственный реальный талант большинства «звезд» массовой культуры — выходцев из богемной среды — заключается в способности быть резонаторами желаний толпы. Простейшим примером резонатора может служить пустая высушенная тыква, при помощи которой племена, обитающие в прибрежных зонах, узнают о приближающемся шторме. Низкочастотные звуковые колебания, им вызываемые, опережают движущуюся массу воды на много километров, заставляя тыкву звучать… Аналогичным образом, купаясь в лучах зрительского внимания, «звезды» светят отраженным светом. Но сфокусированная энергия множества отдельных воль вполне реальна, чем и объясняется «магнетизм» поп-кумиров.

В принципе, объектами паразитирования могут служить информационные потоки любого рода. Нетрудно догадаться, что в эпоху господства информационных технологий для деградантов открываются особенно грандиозные перспективы. Словно пауки, получившие доступ к уже готовым сетям, они упиваются обретенной властью — «информационным суррогатом воли». Теперь для достижения собственных целей уже нет необходимости рисковать собственной головой. Достаточно, находясь в полной безопасности, дергать за нужные ниточки… Недаром лазарчуковский шеф «Трио» полковник ВВС Крестовиков, «по-простому — Тарантул», имеет столь говорящее прозвище.