Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Возвращаясь к противоречиям, возникшим между Тухачевским и начальником Генштаба РККА Егоровым по заданию на «игре», следует отметить также, что Тухачевский «возразил против расчета сил германской армии, полагая его приуменьшенным. Он сказал, что если немцы в начале Первой мировой войны выставили 92 дивизии, то теперь они смогут выставить вдвое больше, т. е. примерно 200 дивизий, и что, не обеспечив себе таких превосходящих сил, они никогда не ввяжутся в большую войну, которая так или иначе перерастет для них в войну на два фронта. Поэтому он считал, что к северу от Полесья может появиться одних немецких 80 дивизий»¹¹⁶³.

Убежденный в неизбежности для СССР войны на два фронта, Тухачевский настаивал на срочном и значительном увеличении армии и количества ее соединений. Он считал, что самое малое «общее число потребных для РККА стрелковых дивизий поднимется до 207. На самом деле эта потребность значительно выше»¹¹⁶⁴. Тухачевский полагал, что количество стрелковых дивизий в РККА должно быть доведено примерно до 250 («мы же разворачиваем всего только 150 стрелковых дивизий»¹¹⁶⁵). В связи с изменившейся геостратегической ситуацией СССР маршал обращал внимание на «исключительно слабое развитие артиллерийского и танкового резерва Главного Командования»¹¹⁶⁶. Он вообще считал необходимым срочно наращивать число механизированных соединений, предостерегая оптимистов ссылками на быстрое развитие бронетанковых сил у немцев, выражая при этом свое скептическое отношение к боевым возможностям Красной конницы. То же самое говорилось им и по поводу авиации. Принятие предложений Тухачевского означало новый рывок в модернизации оборонной системы РККА и СССР и, следовательно, резкое увеличение бюджетных расходов на оборону.

Один из самых способных из молодых «генералов» (в 1936 г. ему было 38 лет) комдив Д.А Кучинский напомнил присутствовавшим на упомянутом заседании Военного совета, что он «на последней стратегической игре (в января 1937 гг.) участвовал начальником штаба у Гитлера, у Тухачевского»¹¹⁶⁷. Важно обратить внимание на пояснение Кучинского, что он будет говорить о «последней стратегической игре», т. е. о той, которая состоялась в январе 1937 г. Будучи порядочным человеком, в своем выступлении, касаясь второго варианта этой игры (в январе 1937 г.), он старался быть объективным и пытался представить реальную обстановку на этой игре. Поясняя позицию и поведение Тухачевского, он сообщал: «Я должен сказать, что в эту игру Тухачевский вносил необычайную страстность. Он говорил, что у германцев должно быть больше сил. У него должно быть еще 30 резервных дивизий, он требовал на 20-е сутки дать ему еще 20 дивизий. Шла речь о пяти механизированных дивизиях»¹¹⁶¹⁸. Кучинский заострил внимание на этом обстоятельстве, поскольку Ворошилов, явно «передергивая», обвинял Тухачевского в подтасовке хода игры. «Он очень хитро дал себя разгромить, – выразил свои подозрения нарком. – Его совершенно разгромил Уборевич…Уборевич командовал своим Западным фронтом, а тот командовал за Гитлера объединенными польско-немецкими силами. Уборевич его совершенно разгромил. Как он мог дать себя так громить?»

Кучинский, таким образом, пытался наивно объяснить Ворошилову, почему Уборевичу удалось разгромить Тухачевского: из-за недостаточности сил у немцев и поляков, которых у них, по мнению Тухачевского, должно быть значительно больше. Для большей убедительности в том, что Тухачевский вполне обоснованно считал, что у германской стороны должно быть больше войск для нанесения удара и поражения «красных», Кучинский сослался на ответственного работника Разведуправления.

«…Я от Никонова слышал, – обосновывал он свои доводы. – Три механизированные дивизии, четвертая формируется и есть кадры для пятой дивизии. Говорили, что пять танковых дивизий у германцев может быть. Это было в присутствии Меженинова. Тухачевский настаивал на том, чтобы возможно больше дать сил германцам. Я считаю, что эта военная игра, которая проведена в 1936–1937 гг., должна быть как следует продумана и выводы из нее надо делать не только прямые, и от обратного…От обратного надо сделать выводы»¹¹⁶⁹. В сущности, Кучинский, как и Тухачевский, независимо от своей дальнейшей судьбы, стремились убедить руководство Красной армии в необходимости прислушаться к их предложениям и доводам, которые они высказали еще в апреле 1936 г.