Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«Но в самом начале мая, – продолжал свои показания Крестинский о планировавшихся сроках переворота, – выяснилось, что Тухачевский не едет в Лондон. К этому времени вернулся из Средней Азии Рудзутак. После возвращения Рудзутака и после выяснения того, что Тухачевский в Лондон не едет, он заявил, что может произвести это выступление в первой половине мая»¹³⁵⁸. Хотя Крестинский пояснил, что новый срок выступления Тухачевского, в первой половине мая, был принят в начале мая, после отмены поездки Тухачевского в Лондон и возвращения из Средней Азии Рудзутака, он вновь допустил, осознанно или непреднамеренно, по незнанию, но ошибку в показаниях.

Как уже было отмечено, Тухачевский (а стало быть, Крестинский) знал об отмене своей поездки в Лондон уже 23 апреля, а не в начале мая. Это тоже был неприятный сбой в показаниях, подрывавший их достоверность. Правда, Крестинский сказал это несколько расплывчато, так, что можно было понять, что установление нового срока было принято в начале мая после возвращения в Москву Рудзутака, без санкции которого «заговорщики» не могли назначать срок выступления. Странно, однако, что Розенгольц и Крестинский спорили, уточняя чуть ли не до конкретного числа и месяца, когда собрались втроем с Тухачевским на квартире Розенгольца, но ничего конкретного не помнили об этом более важном совещании в начале мая 1937 г., на котором была определена дата военного переворота.

Далее Крестинский косвенно уточнял новую дату выступления. Говоря о скрытых участниках «заговора» в Московской партийной организации, он показывал: «Я связался с ними, сказал, что близится выступление и необходимо поэтому, чтобы они наметили списки людей в Москве, которых нужно будет арестовать и снять с постов в момент выступления, и списки людей, которых можно будет назначить на эти освободившиеся места. Так как в то время в Москве проходила целая серия московских районных конференций и различного рода передвижения, было установлено, что примерно к 12 мая соответствующие списки я могу получить. Но в первых числах мая начался разгром контрреволюционной организации, были опубликованы передвижения в военном ведомстве, снят Гамарник с поста первого заместителя наркома, Тухачевский с поста второго заместителя наркома, Тухачевский переведен в Самару… арестованы Корк и Эйдеман»¹³⁵⁹. Таким образом, исходя из данной части показаний Крестинского на процессе, переворот должен был произойти не ранее 12 мая 1937 г. Учитывая ранее указанные приблизительные его сроки, получалось, что переворот планировался на 12–14 мая (до 15 мая). Но опять не точная дата, хотя Молотов утверждал, что она была правительству известна. Правда, в ночь с 12 на 13 мая был арестован начальник Военной академии РККА им М.В. Фрунзе командарм 2-го ранга А.И. Корк. Можно предположить, как могли предполагать в правительстве, что силами офицерского состава этой академии, которая, в частности, подчинялась Тухачевскому как 1-му заместителю наркома и начальнику Управления боевой подготовки РККА, под руководством Корка и должен был осуществляться переворот. Но это лишь отвлеченное предположение. Арестованный Корк в течение двух суток после ареста, т. е. 13 и 14 мая, никаких признательных показаний не давал. Поэтому если в правительстве предполагали, что ударной силой переворота будут офицерские кадры Военной академии им М.В. Фрунзе, которых возглавит Корк, то это предположение, скорее всего, оказалось ложным. Вообще показания Корка на следствии и во время судебного процесса почти ничего существенного для обвинения Тухачевского в заговоре не дали. Более того, Тухачевский долгое время со скрытым негодованием вообще отвергал присутствие Корка в своей оппозиционной группировке. Таким образом, если Молотову, Сталину и правительству в целом была известна какая-то дата «переворота Тухачевского», то это была дата либо предположительная, либо ложная. Но, скорее всего, такая дата им известна не была. Она была «гадательной». Видимо, вообще никаких сроков переворота не намечалось, как не намечался и сам переворот.

«Точную» дату выступления Тухачевского – 12 мая 1937 г. – называет А.Б. Мартиросян, правда без указания источника информации. Приведенный выше анализ никак не подтверждает этого.

Этот же автор не знает и дату ареста Тухачевского, который имел место не 25-го, как утверждает Мартиросян, а 22 мая 1937 г. Поэтому будто бы имевшая место 24 мая проверка «документов Бенеша», результаты которой обусловили якобы арест Тухачевского, на самом деле (если бы эти факты были взаимосвязаны, что отвергает Молотов) никакого отношения к аресту маршала не имела.