Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Продолжая излагать содержание их беседы, Крестинский добавлял: «На квартире Розенгольца разговор был более определенный, Тухачевский предполагал поехать в Лондон на коронацию английского короля, чтобы не вызывать никаких подозрений»¹³⁴⁶. Таким образом, еще один вопрос, который обсуждался на этом совещании, кроме ареста Ягоды, это предстоявшая поездка Тухачевского в Лондон. Крестинский, однако, вновь ничего не сказал об установлении срока выступления Тухачевского в ходе этого апрельского совещания, потому что далее он сказал: «Но когда выяснилось, что эта поездка отменена, он (т. е. Тухачевский) сказал, что в первой половине мая он поднимет восстание»¹³⁴⁷. Иными словами, срок выступления был назначен Тухачевским только после того, как он узнал, что его поездка в Лондон отменена.

Персональный состав советской делегации в Лондон на коронацию короля Георга VI, в лице Литвинова, Тухачевского, Майского, был утвержден к 6 января 1937 г. Во всяком случае, об этом сообщил советский полпред И. Майский в ходе беседы заместителю министру иностранных дел Великобритании Ванситтарту 6 января 1937 г.¹³⁴⁸ Тухачевский получил об этом официальное уведомление, поскольку отправился в отпуск 28 января. 7 апреля 1937 г., т. е. уже после возвращения из отпуска, он был официально включен в состав советской делегации для поездки в Лондон. Обстоятельства отмены поездки Тухачевского были следующими.

21 апреля 1937 г. к Сталину поступило спецсообщение Н.И. Ежова, адресованное также Молотову и Ворошилову, текст которого гласил: «Нами сегодня получены данные от зарубежного источника, заслуживающего полного доверия, о том, что во время поездки тов. Тухачевского на коронационные торжества в Лондон над ним по заданию германских разведывательных органов предполагается совершить террористический акт. Для подготовки террористического акта создана группа из 4 чел. (3 немцев и 1 поляка). Источник не исключает, что террористический акт готовится с намерением вызвать международное осложнение. Ввиду того, что мы лишены возможности обеспечить в пути следования и в Лондоне охрану тов. Тухачевского, гарантирующую полную его безопасность, считаю целесообразным поездку тов. Тухачевского в Лондон отменить. Прошу обсудить»¹³⁴⁹.

Сталин на полученном спецсообщении написал «членам ПБ. Как это ни печально, приходится согласиться с предложением т. Ежова. Нужно предложить т. Ворошилову представить другую кандидатуру. И. Сталин»¹³⁵⁰. 22 апреля в соответствии с рекомендациями Сталина было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б): вместо Тухачевского в состав советской делегации был включен флагман флота 1-го ранга Орлов¹³⁵¹.

Ворошилов ознакомился с текстом спецсообщения на следующий день, 23 апреля. Прочитав его и предложение Сталина, Ворошилов написал: «Показать М.Н. (Тухачевскому. – С.М.). 23.IV.37 г…»¹³⁵². На этом же экземпляре имеется и роспись Тухачевского, свидетельствующая о том, что он был ознакомлен со спецсообщением и рекомендациями Сталина и Ворошилова¹³⁵³. Однако дата его ознакомления на спецсообщении отсутствует. Ясно только, что он ознакомился с ним не ранее 23 апреля 1937 г., но, совершенно очевидно, и не намного позже указанной даты. В силу приказного характера резолюции Наркома на документе, Тухачевского ознакомили с ним, очевидно, в ближайшее после 23-го время.

Итак, Тухачевский узнал о том, что он в Лондон не поедет примерно 23–24 апреля. «…В самом начале мая выяснилось, что Тухачевский не едет в Лондон», – уточнял в своих показаниях Крестинский. Следовательно, в конце марта 1937 г. Тухачевский, не зная об отмене своей поездки в Лондон, как выше уже говорилось, не мог планировать осуществление военного переворота до 15 мая. Показания Розенгольца, таким образом, оказывались ложными.

Очевидно, главный обвинитель, А.Я. Вышинский или председательствующий на суде Ульрих обратили внимание на эту путаницу и провели соответствующую работу с подсудимыми, особенно с трудноуправляемым Крестинским, доставившим много хлопот организаторам процесса. Поэтому после перерыва Крестинский изменил свои показания и уточнил, что на совещании на квартире у Розенгольца в конце марта или в начале апреля 1937 г. «был намечен срок выступления – вторая половина мая»¹³⁵⁴, хотя до этого он утверждал, что «срока никакого не было установлено».

Нельзя не заметить и то, что если Крестинский хорошо помнил, какие темы они обсуждали на этой встрече (арест Ягоды и поездку Тухачевского в Лондон), то Розенгольц, судя по всему, весьма смутно представлял себе содержание их беседы втроем. Он рассказал лишь об одном из вариантов осуществления «военного переворота», изложенном Тухачевским.