Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«У Тухачевского был ряд вариантов, – показывал Розенгольц, сообщая о содержании их совещания в конце марта-начале апреля 1937 г. – Один из вариантов, на который он наиболее сильно рассчитывал, это – возможность для группы военных, его сторонников, собраться у него на квартире под каким-нибудь предлогом, проникнуть в Кремль, захватить кремлевскую телефонную станцию и убить руководителей партии и правительства»¹³⁵⁵.

Примечательно, однако, что он тут же как бы спохватился, будто бы обороняясь от возможных вопросов по этому поводу. «…Мы этот план его не обсуждали, – дополнил он свои показания. – Он просто сообщил нам его, как один из вариантов, на который он возлагает большие надежды»¹³⁵⁶. При этом показательно, что Крестинский фактически проигнорировал это сообщение Розенгольца. Он не опроверг его, но и не подтвердил. Он ничего по этому поводу не сказал и, по существу, уклонился от подтверждения этого факта. Если Тухачевский готовился к поездке в Лондон и если никакие сроки военного переворота не устанавливались, то такого рода разговоры о «кремлевском перевороте» были совершенно бессмысленны и несерьезны. Они оказывались какой-то праздной болтовней.

Возникает естественный вопрос: зачем нужно было серьезному военному заговорщику, который намеревается совершить военный переворот, но не собирается обсуждать план его реализации с кем-либо из гражданских лиц, которые, естественно, ничем ему в этом не могут помочь, вдруг излагать им один из вариантов этого плана? Разве лишь для того, чтобы кто-то из них, нечаянно или преднамеренно, сообщил об этом, куда следует?

Да и сам вариант переворота, изложенный Тухачевским, выглядит в реальной политической обстановке тех месяцев совершенно смехотворно и представляет маршала, все действия которого уже контролировались и который не мог не сознавать этого, полнейшим профаном. Такой вариант военного переворота в то время мог предложить человек, понятия не имевший ни о кремлевских порядках, ни об охране Кремля. Все это напоминало какую-то невежественную дурную самодеятельность. К тому времени «проникнуть в Кремль» Тухачевский смог бы не с «группой военных, собравшихся у него на квартире», но, пожалуй, лишь при помощи крупных войсковых частей и бронетехники. Иными словами, ни о каком тихом «дворцовом перевороте» большими или малыми армейскими силами уже невозможно было и помышлять». Странным оказывается и отношение собеседников к сообщению Тухачевского. Ни Розенгольц, ни Крестинский даже не обратили внимания на наивную нереальность подобного плана. Кстати сказать, да и сам Сталин в своем выступлении на Военном совете 2 июня 1937 г. ни о какой подготовке военного переворота Тухачевского, ни о каком его планировании в 1936–1937 гг. не говорил. Не было предмета разговора.