Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Тем временем в Архангельске генерал Пул продумывал дальнейшие действия. Он производил разведку территории [5]. Хотя большевики перекрыли канал, по которому белые офицеры выезжали из Петрограда, и арестовывали всех, кого могли, в этот момент прибыло подкрепление союзников: 600 британских морских пехотинцев, 900 французских колонистов, 1200 сербов [6]. Часть из них Пул отправил на юг, вверх по Двине; других — на юг вдоль железной дороги; целью обеих колонн была Вологда. Пул надеялся, что чехи тоже в конце концов туда доберутся. Он также воображал, что тысячи «лояльных русских» встретят его солдат как освободителей и присоединятся к ним. Однако вместо этого красногвардейцы взорвали железнодорожные пути и мосты, множество людей остались отрезанными от дорог, а армия Пула застряла примерно в 120 километрах от пункта отправления [7]. Кроме того, большевики поняли, что в распоряжении генерала Пула имеются очень небольшие войска.

*

Что до Локкарта и Муры, то перед оккупацией Архангельска и даже после нее — всю весну и лето — они предавались страсти. Нам уже известно, в каких заговорах и контрзаговорах они участвовали, о каких шпионах и контршпионах, убийствах и мятежах они знали. Их романтическая любовь, пылкая и совершенная, стояла особняком от злободневных и больших событий. В этот исторический момент в России они постоянно находились в опасности, но шли «рука об руку… мечтательные и счастливые», вокруг них раскинулись «деревья и травы, и голубые небеса, и воздух солнечный и теплый» [8}, и не было «никого, кроме нас с тобой, в целом мире» [9]. Брюс Локкарт был точно так же без ума и от Аман, и от своей жены Джин перед тем, как жениться на ней, — но, к несчастью, Муре не было известно о них. Она была без ума от Локкарта. В блаженном неведении она представляла их совместное будущее: «Мы начнем жить заново — только ты и я, в справедливости и доброте — и будем счастливы, так счастливы» [101.

Весной, в разлуке, они ежедневно писали друг другу письма. Мура приехала в Москву и остановилась в номере Локкарта в гостинице «Элит». Когда всех иностранных дипломатов выгнали из отеля, чтобы освободить место для большевистских чиновников, ему удалось арендовать просторную, хорошо обставленную квартиру, где он жил с Джин всего за год до этих событий, — на Арбате, недалеко от того места, которое сегодня называется Поварской улицей: Хлебный переулок, 19, квартира 24 [11]. Он снова делил квартиру с Хиксом, но на этот раз к нему сразу же переехала Мура.

«Беспечная» Мура фон Бенкендорф

Если Локкарт и страдал от воспоминаний об этом месте, он о них не упоминал. Если мысли о муже и детях беспокоили Муру, это ее не останавливало. На этом этапе она описывала себя как «большое, развязное, шумное создание… [которое] притворялось, что заправляет всем в нашем menage-a-trois» [12]. Несмотря на все, что происходило в мире, Локкарт считал, что она в те дни была «счастливой и беспечной» [13].

В рабочие часы квартира превращалась в кабинет. Мура с любовью вспоминала машинисток, которых он нанимал, а также Хиклета (как теперь она называла Хикса) «и дорогого, дорогого Гарстино (так она называла Дениса Гарстина) — и «ты появлялся время от времени, ходил вокруг, как маленький оловянный бог. Счастливые времена» [14]. Вечером они посещали оперу или балет, ходили в цыганское кафе «Стрельна» (пока его окончательно не закрыли большевики), устраивали небольшие вечера. Девитт Клинтон Пул считал такое времяпровождение «приятной отдушиной» — «Мы время от времени ходили туда субботними вечерами и играли в покер», а Локкарта — «блестящим парнем», который «отлично ладил с девушками». Что касается Муры, то она была «одной из самых очаровательных женщин, которых я когда-либо встречал» [15].

Всю весну и лето они выставляли напоказ свою любовь и ничего не скрывали. Об их романе знали все, включая Министерство иностранных дел в Лондоне, хотя досье, посвященное им, так и не появилось. «Мы нарушали все условности», — вспоминал Локкарт с тоской и почти с гордостью 16. Они явно привлекали внимание к себе и, следовательно, не могли ни отказаться от пристального интереса, ни удивиться последствиям. Учитывая двойные стандарты того времени, именно предполагаемое пикантное прошлое Муры, а не Локкарта доставило им неприятности.

Ранее Мура беспокоилась, что для Локкарта она станет лишь очередной женщиной, с которой у него был роман. Теперь же она узнала, что и сама обладает репутацией ветреной женщины и недоброжелатели могут использовать это против них обоих. Капитан Кроми, который был наслышан о связи Локкарта с «мадам Вермель» и нуждался в нем как в сильном и активном партнере в различных подпольных предприятиях, убеждал Муру положить конец этой связи:

«Вам приятен Локкарт, вы не желаете ему зла?» — «Конечно нет. Почему я должна этого желать?» — «Тогда не приезжайте в Москву. Это может ему навредить. У него в Москве много старых врагов» [17].