Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Познакомившись съ тѣмъ, что такое заговоръ, разсмотрѣвши его типичныя формы, попытаемся теперь прослѣдить, какими же путями развивался этотъ оригинальный видъ народнаго творчества, откуда взялась та могучая сила, какую народъ приписываетъ слову.[105] Какой путь изслѣдованія для этого выбрать? Откуда и куда двигаться? Кажется, болѣе удобнымъ будетъ путь обратный тому, какой заговоръ, вѣроятно, прошелъ въ своемъ развитіи: начать съ тѣхъ формъ, въ какихъ сила слова выступаетъ во всей своей полнотѣ, съ тѣхъ случаевъ, когда для достиженія желаннаго результата ничего болѣe не надобно, кромѣ произнесенія магической формулы. Слово здѣсь своею силой ни съ чѣмъ не дѣлится: ни съ дѣйствіемъ, что приходится наблюдать въ другихъ случаяхъ, ни съ пѣніемъ, ни съ музыкой и вообще съ ритмомъ, что также бываетъ. Начавши съ этого вида и постепенно переходя отъ него къ формамъ, въ какихъ уже можно усмотрѣть наличность и другихъ элементовъ, берущихъ на себя часть магической силы, посмотримъ, не дойдемъ ли мы до такихъ ступеней, гдѣ слово, продолжая участвовать въ чарахъ, уже не играетъ той роли, какую на высшей ступени, а исполняетъ ту же самую функцію, что и въ нашей обыденной жизни. Ярче всего, конечно, вѣра въ силу слова выражается въ абракадабрахъ. Дѣйствительно, что можетъ быть удивительнѣе: произнесъ одно таинственное слово и — застрахованъ отъ всякихъ бѣдъ и напастей. Но, къ сожалѣнію, для рѣшенія нашей задачи абракадабры ничего не даютъ. Эти блуждающія у различныхъ народовъ таинственныя слова принадлежатъ глубокой древности. Смыслъ ихъ давно утерянъ. Почему они обладали магической силой въ глазахъ ихъ творцовъ, врядъ ли удастся когда-либо открыть и придется ограничиваться только гипотезами. Лучше, оставивши непонятныя абракадабры, искать отвѣта на свой вопросъ въ формулахъ ясныхъ, еще не утратившихъ своего первоначальнаго смысла. Вотъ передъ нами одинъ изъ поэтическихъ образчиковъ заговорной литературы.

"На великъ день я родился, тыномъ желѣзнымъ оградился и пошелъ я къ своей родимой матушкѣ. Загнѣвилась моя родимая матушка, ломала мои кости, щипала мое тѣло, топтала меня въ ногахъ, пила мою кровь. Солнце ясное, звѣзды свѣтлыя, небо чистое, море тихое, поля желтыя — всѣ вы стоите тихо и смирно; такъ была бы тиха и смирна моя родная матушка по вся дни, по вся часы, въ нощи и полунощи… Какъ студенецъ льетъ по вся дни воду, такъ бы текло сердце родимой матушки ко мнѣ своему родному сыну…"^{413}).