Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

- Полчаса? Нам хватит этого времени, - Тучков встал и перекрестился на походный складень. - И упокой, Господи, их души. Жалко, но что же теперь поделать...

Лейтенант Самохин потерял счёт времени. Сколько прошло с начала английской бомбардировки? Час, полтора, два? Неизвестно, и посмотреть негде - подаренные невестой часы пали смертью храбрых, не выдержав встречи с гранатным осколком на излёте, а по солнышку, неделю не показывающемуся из-за низких облаков, не определить.

- Когда же вы кончитесь, сволочи? - лейтенант поймал в прицел неприятельского барабанщика, и когда тот завалился навзничь от попадания в грудь, с удовлетворением кивнул сам себе. - Который это уже у меня?

Забыл... Поначалу считал, но на втором десятке начал сбиваться, повторяя одни и те же числа по нескольку раз, а потом вовсе оставил бесполезное занятие. Когда противник идёт плотным строем и любая выпущенная в него пуля в конце концов обязательно находит свою жертву, вести подсчёт глупо.

- А ведь из лягушатников тоже кое-кто держится, ваше благородие! - урядник, расположившийся неподалёку от командира, вытянул шею, пытаясь поверх бруствера разглядеть хоть что-то на позициях французских стрелков. - Я грешным делом думал, что все разбежались.

Французам досталось больше всех. Согласно диспозиции, они должны были находиться в первой линии окопов, но легкомысленные союзники очень не любили сидеть в земле, и покидали укрытия при любом удобном случае. А уж если появился повод собраться толпой у сбитого урядником воздушного шара... Кто же упустит такую возможность? Вот эту толпу и накрыла дальнобойная английская артиллерия, стрелявшая снарядами невиданной мощности.

Результат известен и предсказуем - сотни полторы подданных Наполеона Бонапарта остались лежать возле растерзанного в клочья трофея, а остальные кинулись в разные стороны. Причём, заразы, в первую очередь старались держаться вне досягаемости винтовок заградотряда. К чести союзников нужно сказать, что не меньше пятидесяти человек вспомнили о присяге и рванули к русским окопам - туда, где хранилось их оружие. Каждый из этих храбрецов получил ружьё, двойной запас патронов, и приказ вернуться на ранее занимаемые позиции. Там они и остались...

- Чёрт с ними, Василь Прокопьич! - Самохин выстрелил ещё раз, и пошарил рукой в пустой патронной сумке. - Где Гришка с боеприпасом?

Такого расхода патронов лейтенант не ожидал. В его винтовке поменялась четвёртая по счёту ударная иголка, а красные мундиры всё накатывали волна за волной. Под барабанный бой, с развёрнутыми знамёнами, они шли, даже не делая попыток остановиться и произвести залп. Так не бывает, но так оно и было - англичане с завидным упорством лезли на завалы из тел своих предшественников, видимо надеясь на штыковую атаку. Слава Богу, дальнобойные винтовки позволили избежать рукопашной, но вот французов наступающая волна захлестнула.

- Тута я, вашбродь! - примчавшийся по ходу сообщения казак сиял белозубой улыбкой на почерневшем от порохового дыма лице. - Принёс вот.

- А чего так радуешься, дурень? - проворчал урядник.

- Так это... сержант князь Черкасский просил сказать, что пленных взял. Ажно цельных двенадцать штук. И нецелых десятка два.

Лейтенант поёжился. Если англичане добрались до занимаемых егерями окопов, то дело приняло скверный оборот.

- Потери у сержанта есть?

- Нет потерь, вашбродь. Только самому князю во время вылазки бабы аглицкие всю рожу расцарапали... ой... портрет попортили.

Тут Фёдор Саввич окончательно запутался. Какие, к чертям собачьим, бабы, и откуда они вообще взялись? И зачем понадобилась вылазка?

- Гриня, объясни по-человечески их благородию, - в голосе урядника появились угрожающие нотки. - Их светлость сержант Черкасский обоз с блядями в плен взял?

- Не бляди, а бабы, - обиделся Григорий. - Я же говорил... одеты в мундиры, и ещё с ружьями все. А патронов у них нету. То есть вообще нету.

- Не понял. Откуда они там?

- Ружья или бабы?

- Позубоскаль тут у меня, дурень! - нахмурился Василь Прокопьич.

- А сержанту скажи, чтоб сюда пришёл, - распорядился лейтенант.

- С бабами?

- Да хоть с чёртом, но чтоб быстро!

Документ 10

"Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.

Перед Богом и Его Величеством все равны в жизни и смерти, как мужчины, так и женщины. Поэтому мы не будем отрицать очевидный патриотический подъём, и дадим британским женщинам равные права при вступлении в армию. Да, это непривычно и на первый взгляд кажется дикостью, но так сможет подумать только не болеющий за общее дело нашей победы человек. Перед лицом азиатской опасности мы должны или воевать, или много работать, другого выхода у нас нет, и долго ещё не будет.