Загробная жизнь или последняя участь человека

Потерпев неудачу в своей просьбе относительно себя самого, бывший богач обращается к Аврааму с просьбою относительно оставшихся у него на земле братьев, причем — в этой новой просьбе его слышится, хотя и невысказываемое прямо, сетование на то, что он, может быть, не совсем справедливо подвергся своей жестокой участи, потому что не был в свое время, как должно, предварен и достаточно предостережен, чтобы иметь возможность избегнуть того, что его постигло теперь так неожиданно для него141. Он хочет предупредить и исправить эту несправедливость, по крайней мере, по отношению к живущим еще на земле, если его собственная участь уже непоправима. «У меня, — говорит он Аврааму, — пять братьев; пошли к ним Лазаря, чтобы он засвидетельствовал им, каким мукам подвергает человека такая жизнь, какую вел на земле я и какую ведут и они. Вняв свидетельству явившегося с того света, они переменят жизнь свою и не придут по смерти в это место мучения».

Но Авраам отвергает и эту просьбу богача, просьбу, по-видимому, совершенно основательную, дышащую — притом — похвальным состраданием к погибающим по темному неведению. Он отвечает: «У них есть верные, надежные руководители в жизни и указатели пути на небо — Моисей и пророки; пусть слушают их, и они наверное не придут в это место мучения». Но богач находит недостаточным для своих братьев этого руководства в жизни, вполне достаточного для всех других. Он лучше знает своих братьев, чем Авраам, и уверен, что они не слушают ни Моисея, ни пророков, что они глухи к Божественному Откровению и руководству, как глух был и он сам при жизни. Вот если бы случилось такое необыкновенное событие, что к ним явился бы житель другого мира и рассказал бы им, что там делается, — тогда они поверили бы ему, покаялись бы, переменили бы свою жизнь и уже наверное не пришли бы в это место мучения, как пришел он, не имевший, к несчастию, такого чрезвычайного, спасительного откровения. «Нет, — убеждает он Авраама, — Моисей и пророки не помогут им, не спасут их, но если кто из мертвых придет к ним, покаются».

Однако отец веры не убеждается доводами сына неверия и в своем новом и последнем ответе ему подтверждает и усиливает свою прежнюю мысль. «Ты утверждаешь, — говорит он ревностному не по разуму ходатаю за своих братьев, — ты утверждаешь, что они покаются, если к ним придет кто-нибудь из умерших; а я говорю тебе, что если они не слушают Моисея и пророков, возвещающих им пути жизни, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят, не захотят поверить».

Богач, вероятно, сознал справедливость и основательность слов Авраама и принужден был замолчать.

Такова глубоко знаменательная притча о богатом и Лазаре, приподнимающая пред нами таинственную завесу загробной жизни и дающая нам ключ, руководительную нить для должной оценки учения спиритизма.

Попытаемся стать на точку зрения приточного богача и наших не приточных спиритов. Справедливо ли, в самом деле, что явление с того света наших умерших братьев — нам, живущим еще на земле, могло бы оставаться совершенно бесследным для нас, не заставило бы нас очнуться от наших суетных дел и помышлений, не произвело бы решительного и притом весьма благотворного влияния на всю нашу жизнь? А что сказать о неверующих в загробную жизнь? Если вера в существование будущей жизни имеет действительную и существенную важность для человека (а в этом не может быть никакого сомнения), то не должен ли Бог, в отечески-промыслительной заботливости о спасении людей, устроить — именно — так, чтобы умершие возвращались иногда (и чем чаще, тем лучше) на землю для положительного и, так сказать, безотпорного удостоверения людей в существовании жизни за гробом?

Тогда уже никто не имел бы основания и права сомневаться в действительности будущей жизни; а если бы кто дерзнул усомниться и после этого, то был бы уже совершенно безответен. А такое наглядное и осязательное удостоверение этой важной истины необходимо особенно в наше время — время ослабления и упадка веры. Для убеждения нашего недостаточно уже Моисея и пророков, мало Евангелия и апостолов, мало даже обычных и доступных нам средств познания; нам нужны чрезвычайные знамения и откровения. Если к нам придет кто-нибудь из умерших с того света, то мы поверим, потому что увидим, осязаем.

Так думал евангельский богач; то же самое проповедуют и современные спириты. Но то, чего так добивался, хотя и напрасно и безуспешно, первый, благополучно и беспрепятственно достигнуто последними: к ним, по их желанию и даже вызову, являются обитатели загробного мира со своими свидетельствами и откровениями.

Вот что говорит один из наших отечественных поборников спиритизма: «Существует или нет другой мир, или все ограничивается миром чувств; бессмертна ли душа или она только продукт материи и разрушается вместе с телом после смерти? Медиумические явления142 заключают в себе разрешение этого вопроса. Они дают категорический ответ на него»143.