Заячьи петли в золотом тумане (СИ)

   Клиника, в которой лечили от неизлечимых болезней, находилась по дороге в аэропорт, в центре разросшегося и неухоженного парка, посаженного много лет назад и звавшегося когда-то "Зеленстрой" - здесь выращивали саженцы для озеленения городских улиц и скверов. Собственно, из-за нахождения в нём появившихся в конце восьмидесятых годов зданий клиники парк и сохранился, иначе новые и наглые хозяева жизни раздергали его по кускам и участкам. Но, поскольку никто не хотел строиться и селиться по соседству с таким медицинским учреждением, деревья остались в целости. Дорога к центральному корпусу шла в тени рано распустившихся в этом году липовых крон, пели птицы и пахло весенним лесом. Совсем не хотелось с таким аудиообонятельным фоном думать о скорбном, но такова жизнь... Раньше здесь бывать мне не приходилось, поэтому потратил время на то, чтобы найти дядю Колю в немаленьком Т-образном здании в пять этажей. В коридорах было тихо, посетителей мало, больных не увидел вообще. Сначала меня провели к лечащему врачу - к тому самому Сергею Дмитриевичу, что звонил мне. Молодой, слегка располневший, совершенно без эмоций, - видимо, профессия наложила отпечаток. Беседа с ним была малоутешительна: речь идет о днях. Затем медсестра провела меня на этаж, показала коридор, махнув рукой:

   -Там, увидите по номеру...

   Дойдя до палаты, открыл дверь и вошел. Две кровати заняты, третья, у самой двери, стоит заправленной. Чисто, просторно и ощущаемо скорбно. Дяди Колина кровать была справа у окна, слева смотрел в потолок лежавший поверх одеяла неопределенного возраста мужчина, а между ними стоял обычный обеденный стол со стульями вокруг него, тоже не больничного вида. Я поздоровался - мне никто не ответил. Подошел к кровати, остановился и наклонился. Дядя Коля с последней нашей встречи заметно изменился: он не то что исхудал, а истончился, стал будто невесомым на вид. Волосы на его голове, не по возрасту густые, были совсем белыми - и это всего за две недели.

   -Извини, не встаю, - дядя Коля, открыв глаза, даже не попытался приподняться, только сымитировал движение мне навстречу. Видно было, что ему худо: говорил почти шепотом, только чуть громче, и отрывисто, с паузами. Я пододвинул стул, присел рядом с ним и успокаивающе положил руку на его ладони, лежащие поверх тощего одеяла.

   Он слегка сжал мою руку, прикрыл глаза. Потом взглянул на меня, выговорил:

   -Батя твой снится мне всё... Ждет меня. Скоро встретимся, я знаю... Ты помнишь, как на рыбалку мы вместе под Астрахань ездили? Маленький ты совсем был... Судака боялся, что зубы у него...

   Я кивнул, он снова заговорил:

   -Я попросил позвонить тебе, телефон дал... Некому мне рассказать, а есть что. Всё думал, что выберусь, да вот видишь... Уже не смогу...

   Он остановил пожатием руки мой протестующий жест, продолжил:

   -Раньше надо было, не получилось... В гараже у меня... Гаражи "Металлист"... Номер 1787... В тумбочке ключи... Возьми...

   Я выдвинул ящик стоящей сбоку тумбочки, увидел металлический цилиндрик с закручивающейся крышкой, достал его. Дядя Коля успокоенно прикрыл веки, передохнув, продолжил:

   -Квартиру есть кому забрать...это ко мне сюда не приходят, а за нее морды бить будут... Ты не тяни, сразу в гараж, а то племяши ... Справа, под полкой, банка в смоле большая... со дна отдери смолу... это тебе. И в доме моём было... ты сообразишь, где оно сейчас, и найдешь... Все, иди...никого вот у меня и нет, кроме тебя... а вроде жил, да вот так... а ты живи...- и снова закрыл глаза. Он лежал, я сидел рядом и понимал, что вот уходит человек, последний из тех, кто помнил всю мою семью и меня совсем в другие годы, помнил молодым отца и красивой, всегда веселой маму. Так и проходит жизнь: только что полные горсти золотого песка, и вот уже меж пальцев шуршат последние песчинки. Дядя Коля, не открывая глаз, слабо махнул рукой в сторону выхода. Я поднялся, еще раз пожал его худые руки, положил на стол меж кроватями принесенные и никому здесь не нужные фрукты и пакеты с соком, у двери оглянулся. Сосед его даже не шелохнулся за всё время нашего разговора. Дядя Коля смотрел на меня через полуоткрытые веки, чуть шевеля губами...

   Я вышел из здания больницы, сел в машину. Нет, в таком состоянии сразу ехать самоубийственно, хоть отдышусь от тяжкого визита. В душе - настоящий компот из разных чувств, совершенно не сладкий... Но что за сюрприз мне приготовил дядя Коля, что он мог спрятать в своем гараже, о котором я услышал впервые? У него никогда не было машины, да и нужна ли она ему была? Я ни разу не слышал, чтобы он куда-то ездил, если не считать редких и очень давних вылазок на рыбалку с моим отцом, о которых мы только что вспоминали. Инициатором таких выездов всегда был отец, это я знал точно. Когда уже не было отца, а сам дядя Коля ушел на пенсию, то работал он сначала сторожем в своей же организации, потом - в гаражном кооперативе. Вот тогда, наверное, и обзавелся гаражом. Ладно, поехали, там разберемся. Где у нас эти гаражи?

   ***